В полдень проехали мимо небольшого городка. На стенах мелькали пестрые платки баб и девок — они плескали на стены воду. Мрачная крепость уже превратилась в сказочный ледяной город.
Щербак проговорил:
— Бывалый тут воевода — печенеги придут ли, нет, а он стены загодя приказал полить… Еще ночку польют — и столько наморозят льда, что ничем уже стен не возьмешь. Это будет покрепче каменных, царьградских…
На следующий день потянулся обрывистый берег. Выбравшись на берег, встали станом на узком промежутке между лесом и обрывом.
Оглядываясь по сторонам, Щербак протянул:
— Доброе местечко… Здесь и побьем печенега…
— Чем же оно доброе? — удивился Серик.
— Князь худого не выберет…
— А почему это печенеги именно тут должны пройти? — скептически протянул Серик.
— А потому, что они Бугом идут, и тут единственное место на Рось спуститься и коням ноги не переломать.
Обоз отвели в лес, и тут же по опушке встали станом, задымили костры под котлами, Серик спросил Щербака:
— А если печенеги загодя дым увидят?
— А пусть видят! Боя им уже не избежать…
Тут же и заночевали, завернувшись в тулупы. Ночь прошла спокойно, утром тоже было тихо, только ближе к полудню прискакал отрок, без кольчуги, в коротком полушубке, с кривой саблей на поясе и с саадаком у седла. Промчался к шатру князя, и вскоре загнусавил сигнальный рожок. По полю поскакали бояре, выкрикивая команды. Один подскакал, закричал:
— Сотня Гнездылы — в шесть рядов, сразу после сотни Дулебко! — и умчался.
Гнездила построил сотню, и не торопясь, повел ее на поле, без спешки и толчеи втянулись на свое место в строю, а по рядам все еще неслись команды. Серик изумленно спросил:
— Ба-а… А почему все в шесть рядов стоят, а сотня с левой руки, что в обрыв упирается, всего в три?
— Ох, хо-хо-о… — протянул Ратай. — Смертники… Мало кто уцелеет… Князь мешок устроил. Пройди в тыл строя, и погляди; там как раз к нашему строю три ряда пристраиваются…
Промежуток между копейщиками был неширок, но пройти было можно, не особо-то и стесняясь. Серик обошел Котко, и прошел в тыл строя. И точно, под прямым углом, прямо к спине сотни Гнездилы, уже пристроился трехрядный строй, и воины все сплошь могучие, матерые. Дальше, у конца этого строя, в неглубокой балочке, только по копьям угадывалась конная дружина.
Из переднего ряда донеслось:
— Иду-ут!..
Серик бегом вернулся на свое место, приготовил самострел. Из-за дальнего леса катился снежный вал. Коней и всадников пока видно не было. Щербак протянул мечтательно:
