— Вот бы одна конница, без пехоты…
— Ага… Разевай рот пошире… Нашел дураков… Когда это они без пехоты ходили? Это первый наскок; на прочность наш строй проверяют, как всегда…
Откуда-то сбоку донесся голос Гнездилы:
— Стрельцам бить по уверенности!
— По чьей еще уверенности? — изумился Серик.
Щербак покачал головой, какая уж там гримаса у него была под личиной, не рассмотреть, проговорил мрачно:
— По своей уверенности бить, что попадешь… Вот достался подарочек…
— А, по своей!.. — радостно воскликнул Серик и вскинул самострел, как только разглядел в клубах снежной пыли всадника.
Хорошо бить атакующих в лоб; не надо прикидывать, сколько упреждения взять, стрела сама встретит.
Ратай вздохнул:
— В белый свет…
Серик не глядя, протянул разряженный самострел за спину, он как бы сам собой исчез из руки, и тут же в ней оказался другой. Серик поймал на острие стрелы следующего, снова щелкнула тетива.
— В белый свет… — снова вздохнул Ратай.
Серик стрелял и стрелял, и вскоре ему стало казаться, что бьет он в накатывающийся морской вал, и стрелы без следа тонут в нем. Ему ни разу не удалось разглядеть, попала стрела в цель, или нет. По бокам уже вовсю щелкали тетивы других стрельцов. И вот уже вместо самострела в руку ему Котко сунул лук. Серик и забыл, что после ста шагов, уже надо переходить на лук. И он принялся стрелять с той же быстротой, с какой волков стрелял. Щербак с Ратаем уже не перешучивались; припав на колено, воткнув нижний острый край щита в снег, они уперли свои короткие копья в землю, выкопав лунки в снегу, на их плечи положил копья второй ряд, тоже уперев их в землю. И вот морской вал налетел, нависли оскаленные конские морды, широкие, сверкающие наконечники копий… Но, к удивлению Серика, всадники осадили коней прямо перед строем, и с той же быстротой, что и атаковали, помчались прочь, завесив спины щитами. Серик разинув рот, смотрел им вслед. Рядом послышался надоевший уже голос Щербака:
— Чего рот разинул?! Стреля-яй!..
Спохватившись, Серик успел пустить шесть стрел из лука, на сей раз увидел, как двое завалились в седлах. Тут же услышал и брюзгливое замечание Щербака:
— Ну, в спину бить — дело не хитрое…
Прицеливаясь уже из самострела, Серик проворчал:
— Ну, Щербак, на тебя не угодишь…
Он успел ссадить с коней еще двоих, прежде чем печенеги ускакали за лес. Некоторое время в строю царила мертвая тишина. Наконец, кто-то смачно выругался, кто-то засмеялся. В задних рядах вдруг разом заговорило несколько человек, шумно обсуждая атаку. Ратай медленно считал, вглядываясь из-под ладони в поле:
