Сестры, устав примерять на себя шелка, угомонились. Серик развернул тяжелый сверток и принялся одаривать всех троих; кого — серьгами золотыми, кого — монистами серебряными. А младшей отсыпал целую горсть жемчуга. Восторг вспыхнул с новой силой. Батута сказал раздраженно:
— Уймитесь вы, сороки! Брат татьбой сокровища добывает — а вы радуетесь!
Старшая, Купава, возразила резонно:
— Татьба — это когда своих, русичей грабишь. А половцев — вовсе и не татьба…
— Все одно татьба! — угрюмо отмахнулся Батута. Повернувшись к маячившему в дверях Огарку, приказал: — Иди, затапливай баню, Огарок. Какая уж теперь работа?
Брат ушел в горницу, а Серик, не обращая внимания на сестер, которые пытались выспрашивать у него подробности набега, распаковал тюк с кольчугой, задумчиво осмотрел ее. Добротное изделие брата пока не приняло на себя ни единого удара, но поржавело изрядно. Перекинув кольчугу через плечо, прихватив меч, Серик вышел во двор, огляделся. Хорошо, все же, возвращаться в родной дом! Просторная баня топилась по белому, чего себе могли позволить только богатые купцы, да такие мастера, как Батута. Огарок таскал из колодца воду двумя огромными деревянными ведрами. Второй подмастерье уже увел коня в конюшню, расседлал, задал корму и теперь бесцельно болтался посреди двора, явно не желая помогать Огарку. Серик проворчал:
— Вот Прибыток, так Прибыток… Вечно отлынивает от работы… — подойдя к Прибытку, бросил ему на плечо кольчугу, сунул в руки меч, сказал повелительно: — Обиходь, как следует!
Брат не протестовал, когда Серик нагружал работой его подмастерьев. Прибыток безропотно поплелся в кузницу. Серик топтался посреди двора, когда в ворота раздался решительный стук, будто хозяин домой вернулся. Не спеша, подойдя к калитке, Серик отодвинул засов, распахнул добротную, окованную полосами железа, дубовую калитку. За ней обнаружился высокий человек, с обветренным, загорелым до черноты лицом, с мечом на диковинной перевязи. Широко ухмыляясь, он сказал:
— Чего не спрашиваешь, кто пожаловал? Нынче киевляне пуганые…
— И кто ж их испугал? Не ты ли, часом? — неприязненно проворчал Серик.
— А хоть бы и я…
Серику этот хвастун не нравился все больше и больше, а потому он проворчал, явно провоцируя на ссору:
— Мне таких двоих на одну шуйцу мало будет…
Воин не обиделся, ухмыльнулся еще шире, проговорил весело:
— И кто ж ты такой лихой? Неужто сам мастер? Мне говорили, что он лучший кузнец в городе, но чтобы такой молодой…
