Моя авария в Авалоне вдруг получила продолжение. И неудивительно — два тяжело раненных, один легко раненный и машина «всмятку». «Доктор Граузам» рассказал мне, что спас меня от суда, подыскав соответствующее медицинское обоснование того, что я не справился с управлением.
В 15 часов я вошел в его кабинет.
— Ты, мешок, раздевайся! — Я разделся по пояс и ждал осмотра. Доктор Эрзам продолжал что-то прилежно писать.
— Ну, что там было с твоей аварией? Ты чего-то почувствовал, или что-то у тебя болело, или твоя возможность реакции была снижена? — И, пока я думал, что ответить, еще вопрос:
— Или было зрительное искажение видимых предметов?
И тут я понял!
— Так точно! Было какое-то смещение!
— Н-да, я в этом уверен! Только поэтому из сотни предметов ты пару упустил из виду!
Его познания были ошеломляющими.
— Одевайся, ты осмотрен. Но если ты думаешь, что высадишь меня таким же образом, как и двух твоих седоков с зубной болью, то уже сегодня можешь мыть себе грудь и готовиться к расстрелу… Кошачьим дерьмом! Ты меня понял, придурок мрачный?
— Так точно, гауптштурмфюрер! — Так я нашел себе покровителя. «Зрительные нарушения», может быть, из-за быстрого роста или что-то в этом роде…
Снова мы начали отрабатывать погрузку на корабли. За полчаса все соединение должно было быть готово к отплытию. После того как нам это стало удаваться даже при том, что при подаче сигнала мы еще были в глубоком сне, мы стали тренироваться в посадке на корабли, находящиеся на рейде. На баржу и с баржи!
Став теперь уже опытными пехотинцами, побывавшими в разных боевых условиях, мы заметили, что предпосылкой для выгрузки все же является наличие подходящих портовых сооружений, а их нам томми, конечно же, не предоставят. Поэтому высадка должна производиться на быстроходных лодках с низкой осадкой для того, чтобы расширить плацдармы, которые, наверное, должны захватывать парашютисты. Но пока мы еще обсуждали наши стратегические выводы, занятия по погрузке и высадке были постепенно прекращены. «Потому что англичане не дали разрешения на высадку», — пробурчал Цигенфус, владелец трех волосатых бородавок на подбородке.
Постепенно погода испортилась и на юге Франции. В начале зимы, ко всеобщему удивлению, выпал снег, что было необычно в этих широтах. Местные жители утверждали, что «его принесли с собой немцы».
Перед Рождеством мы начали готовиться к празднику. Ротная свинья, которую мы начали откармливать кухонными отбросами еще в Ажемо, весила 120 килограммов, и умельцы готовили ее к празднику. О вине можно было не беспокоиться, потому что в Бордо его было сколько угодно и самого лучшего качества. Ротной кассы на него должно было хватить. В «четвертой» каждый участвующий должен был внести в нее свою лепту в зависимости от занимаемой должности.
