— Ваше Величество, я привел к Вам юношу с подарком для Вас, — объявил сопровождающий.
Король взглянул на Уолтера и с презрением отвернулся.
— Разве может у этого вшивого маленького оборванца быть что-то, способное заинтересовать меня?
— Часы, Ваше Величество, — ответил Уолтер.
— Мы король, глупый ты мальчишка. У Нас тысячи часов.
— Мои часы говорят, — возразил Уолтер.
Глаза короля загорелись. Его надменность исчезла.
— Говорящие часы?
Уолтер вынул часы из кошелька и протянул их королю. Они маняще блеснули и произнесли:
— Доброе утро, Ваше Величество. Очень приятно видеть Вас в добром здравии.
— Они разговаривают! Они действительно разговаривают! — воскликнул король. — Отдай их Нам сейчас же.
Уолтер вложил часы в жадно протянутые руки короля.
— Говорите с Нами! — приказал он.
— Как угодно Вашему Величеству! — ответили часы. — Что Вы предпочитаете: увлекательную беседу? Пение? Поэтическую декламацию? Мимолётные наблюдения? Обдуманные выводы? Патриотические речи? Шутки и истории?
— Всё сразу! — воскликнул король, с ликованием подпрыгивая на троне. — Начнем с увлекательной беседы. Здесь нечасто доводится этим заниматься, скажем Мы вам прямо. Наши придворные — толпа простофиль. Мы здесь только и делаем, что коротаем тягостные часы.
— О, Ваше Величество, я разделяю ваши чувства. Я прекрасно знаю, что такое тягостные часы, поверьте мне, и нет ничего более досадного. Полдень и Полночь абсолютно невыносимы.
— В самом деле? Почему же?
— Они считают себя такими необыкновенными. «Солнце в зените», «колдовской час» и всякое такое, Вы понимаете, о чем я. И остальная компания не лучше. Семь убеждены, что являются магическим числом, и настаивают, чтоб их именовали «Счастливыми». Шесть практически так же несносны — постоянно требуют признать их основой всей системы счисления. Из-за этого у них постоянные склоки с Десятью. Девять и Пять все называют себя друзьями рабочего люда, отчего даже не разговаривают с Восемью и Четырьмя, которые претендуют на ту же честь. Это очень утомительно, поверьте мне.
— А приятные часы есть? — спросил король.
— Единственные часы, которые я на самом деле люблю — это Второй и Третий час. Они не суетятся по пустякам, не жалуются и не требуют внимания, просто делают свое дело, не теряя времени.
— А как насчет Десяти и Одиннадцати?
— В Десяти есть что-то от сноба. «Час Банкиров», знаете ли. Впрочем, Одиннадцать — славный малый. Очень дружелюбен. Всегда готов перекусить и поболтать пару минут. Не то что Первый.
