— Застрянем мы с тобою, дед! Ещё неизвестно, когда ты попадёшь в своё Пилипино!..
Не доезжая до перевала — многокилометровая очередь из машин. Гаранин притормозил.
— Ишь, мать моя женщина! — Сергей Гаранин пристроил «Урал» в хвост стоящих машин, выпрыгнул из кабины, подскользнулся, покрыл четырёхэтажным матом дорогу, погоду и самого Господа Бога, поплёлся к полыхающему костру — который уж день палит его шоферня!
— Здорово, братцы-кролики!
Никто не ответил. Никто даже не повернулся в сторону Гаранина. Будто перед ними не такой же шоферюга, как они?! Будто эскимо на палочке перед ними, а не живой человек!
— Разрешите прмкнуть к вашему фитильку?
Молча отодвинулись, уступая место перед жарким огнём.
Сергей Гаранин знал, что его, мягко выражаясь, недолюбливают на автобазе "Зелёный Мыс". Даже плешивый профорг-профура, который по должности своей обязан относиться ко всем одинаково, читая доклад на очередном собрании-толковище о передовиках, кривил рот, называя — попробуй не назови, выработка больше чем у всех! — фамилию Гаранина:
" А наш Гаранин, — угреватый нос профуры Лямина двигается, что лопасти у быстроходного катера, — опять вас, товарищи, обштопал. Так сказать, обошёл на повороте. Дружно похлопаем, товарищи, нашему лучшему водителю!"
" За что?: Что им я — Серёга Гаранин — такого сделал? Будто я от ихнего куска хлеба горбушку отломил? Будто я в ихний борщ помочился!"
Потоптался у жаркого огня.
— Ну, братцы, я пошёл!
Молчание. Даже между собою не переговариваются. Лишь потрескивание сухих стволов, изгибающихся в жарком полыме.
Гаранин двинулся вперёд, в голову застрявшей колонны, прояснить обстановку: долго ли загорать придётся?!..
Трактор тарахтел где-то наверху, на продуваемом всеми чукотскими ветрами плато, затащив на верхотуру очередную машину — её ещё и потихоньку опустить вниз нужно!..А где же — бульдозер?..Бульдозер стоял внизу, слегка попыхивая выхлопной трубой. Бульдозерист, — "тоже мне — турецкий султан!" — расселся в утеплённой кабине, попивая густой кофе из термоса.
Бульдозерист устал от осаждающих: " ну, последнюю машину?!" Пристают и пристают, будто он, как и его бульдозер, железный! Вот и Гаранин туда же. И в ответ, даже не в ответ, — бульдозерист в упор не видит Гаранина, а если и видит, то видеть не хочет! — разговаривает сам с собою:
— Попью кофею и всё мне по…, — подмурлыкивает сам себе, но в рифму, — Эх и посплю я у Маньки под боком! — бульдозерист зевнул, да так, что скулы чуть не вывернул. — Высплюсь, а там хоть трава не расти!
