Айдан мог сказать, взглянув на лицо Леты, что она предпочла бы этого не делать.
— Кто такая Лисса?
— Воплощение Безумия, — ответили они одновременно.
Лета посмотрела на Деймоса с упреком, прежде чем уточнила.
— Она часто работает как демон в объединении с другими богами, разжигая безумие в их жертвах так, чтобы Эриннии или Фурии[25] могли выполнить свою работу. Из-за этого с ней немного тяжело иметь дело, и безумие, которым она обычно награждает других, хорошенько пустило корни в ее собственном разуме.
Это впечатляет!
— O-o-o, замечательно. Мне кажется, что за прошедшие двадцать четыре часа она и я стали по-настоящему хорошими друзьями.
Деймос рассмеялся.
— Могу тебя заверить, что ты не встречался с ней.
— Возможно не лицом к лицу, но сегодня я довольно интенсивно ошивался вокруг ее дома.
— Вокруг дома — ничего страшного. Главное — не остановиться и не постучать в ее дверь.
— Почему?
Лицо Деймоса исказила зловещая ухмылка.
— Она — особенная. Мы часто выпускали ее на поля битвы в древние времена просто, чтобы посмотреть, как солдаты разрубают на куски своих лучших друзей, а потом закалывают сами себя собственными мечами.
Лета скривила лицо от его зверских образов.
— Ты совсем больной, Демон.
Он равнодушно пожал плечами.
— Поверь мне, они заслужили это, иначе я не был бы так жесток. Кроме того, моя мать — Ярость, а мой отец — Война. Чего еще ты от меня ожидала?
— Сострадания, — ответила она мягко. — Эриннии не всегда жестоки.
— Верно, но только не по отношению к нечестивцам. Наша работа состоит в том, чтобы наказывать, — и это, моя кузина, я более чем способен делать. Даже если ты считаешь это ужасным. — Он указал подбородком на дверь. — Повидайся с Лиссой. Если у Боли есть слабые места, то она единственная, кто их знает.
— Но расскажет ли она?
Он пожал плечами.
— Ты знаешь ее так же, как и я. Зависит от ее настроения и степени ясности, когда ты будешь с ней разговаривать.
Айдан нахмурился.
— Степени чего?
Вместо ответа Лета взяла его за руку и перенесла их в сад в стиле Эшера.[26] Он был настолько изощренный и запутанный — с закрученными лестницами, спирали которых бросали вызов логике, с причудливо-неправильно выгнутыми арками и растущим задом наперед кустарником — что Айдан даже не пытался понять что к чему. Он в буквальном смысле почувствовал, будто очутился прямо посреди гравюры Эшера «Другой Мир».[27] У него закружилась голова от попыток понять и найти смысл в окружающей его абсурдности.
