- Этого не может быть, - сказал врач, - дайте мне, например, рифму на слово "простой".
- Золотой. Но это не моя рифма, а Пушкина. "орешки не простые, все скорлупки золотые". Своей у меня нет. Я не могу найти рифму даже со словарем.
- Неужели?
- Да.
- Это серьезно, - сказал врач. - Возможен или истероидный характер, или поражение нервной системы. Но не хочу вас пугать. Обычно все проходит без следа. Я помню, было даже такое, когда врач начинал забывать названия лекарств, а у одного танцора наступал паралич ног, как только он собирался танцевать. Вам нужно отдохнуть, сменить занятие. Я выпишу рецепт. Если это не поможет, прийдется заняться более серьезным лечением. Все ведь зависит от причины. Если это органическое поражение, например, микроинсульт, то...
- Да знаю я причину, - сказал поэт.
- Знаете?
- Знаю. В этом вся и проблема. Но если я вам расскажу, вы примете меня за сумасшедшего.
- Ничего страшного. Вы пришли в правильное место, - туманно возразил врач.
- Ага. Но мне уже все равно. Поэты ведь особые люди. Они все в чем-то сумасшедшие. Я например, всегда слышал голоса...
- Так, - заинтересовался врач. - Это связано в вашими голосами?
- Еще как связано. Но это не такие голоса, которые звучат в ушах всяких психов. Иногда на меня что-то находит и я хватаю карандаш, обязательно карандаш, простой и остро заточенный, и начинаю писать. Поэтому я всегда ношу мой карандаш с собой. Я записываю стихотворение от начала до конца. Мне диктует его голос. Иногда голос прерывается и мне приходится додумывать строчки самому. Иногда голос просто не приходит. Тогда мне приходится ждать его недели или даже месяцы. Но я знаю как правильно настроиться, чтобы он пришел, я все же не любитель. Я профессионал. Один раз я начал писать прямо в кресле стоматолога - и моему зубу пришлось подождать. Потому что голос ждать не может.
- Простите, я вас перебью, - сказал врач, - вы пьете?
- Вопрос понял, спасибо. Как все. И курю. И даже пробовал кое-что поинтереснее. Поэт должен все познать на себе. Но я осторожен, я храню свой мозг так, как оперный тенор хранит свое горло. Это инструмент для зарабатывания денег. Ответ принят?
- А теперь ваш инструмент не работает?
- За два дня до моего тридцать пятого дня рождения я заканчивал текст песни, той самой, которая стала хитом, той самой, которая принесла мне кучу денег и даже славу. Мне не удавался припев. Я работал уже много часов и достиг сверхизмученного состояния, когда не видишь уже ничего и ничего не можешь. Остались одни нервы и одно упрямство. Я должен был это закончить и все тут. Но голоса не было. Иногда я слышал какие-то обрывки, но это была чепуха на постном масле. Я злился все больше и больше. И вот в какой-то момент я перешел черту. Это была очень четкая черта, как будто я перешел горный перевал и подьем сменился спуском. Я ощутил, что моя жизнь мне надоела, что мне больше не хочется жить. Если бы у меня был пистолет, а особенно такой, который убивает без боли, я бы просто взял его и застрелился. Многие ведь поэты стреляются. Маяковский, например. Другим просто не хватает мужества. Или пистолета.
