- Гаври-ила! Гаври-ила! - разрывался выгон.
- Давай! Жми, большевичек!
- Так им, так!
- А-а!!.. Ар-ря! Ар-ря! - будто собак науськивали казаки. Гул копыт приближался.
Вот два всадника выскочили уже на прямую" которая вела к шелковице.
Павло и Гаврила Охримович, согнувшись над гривами коней, будто слились с ними. Лица у ведущих всадников были смертельно-бледными.
А за ними неслась лавина. Надвигалась она с гиком, свистом. Рты всадников были искажены криком. Клочьями срывалась с лошадей пена, из раздувшихся ноздрей с храпом вырывался воздух, голова, шея, грудь мокрые от пота, мускулы, перекатываясь, отсвечивали маслянистым блеском.
Ворон опережал теперь лишь на две трети корпуса-голова Депоши была почти у колена сотника. Тот тянул Ворона за уздечку вправо, ставил своего коня поперек, загораживая путь Гавриле Охримовичу.
Делоша забирал еще правее, несся на людей. От него шарахались к забору, со стоном и криками устремлялись вновь к дороге, а перед лавиной опять пятились к забору и вновь устремлялись вперед-так волна откатывается от берега и набегает на него вновь!
- У-у! В-ва! Ар-ря!
- Гаврила! Гаврила!-улюлюкали, встречая и провожая Депошу.
- Давай, Загоруйко!
- Милай! Не уступай, не уступай!
- Знай наших!..
Голова Депоши уже вровень с коленом Павла. Миллиметр за миллиметром конь Гаврилы Охримовича продвигался вперед. Вот он уже почти вровень с Вороном, идет голова в голову!..
Перед самым финишем, когда Депоша вот-вот должен был опередить Ворона, Павло оглянулся на Гаврилу Охримовича, вскинул плеть и изо всей силы хлестнул его по лицу.
Выгон ахнул и... затих.
Гаврила Охримович упал лицом в гриву, Депоша сбился с шага и, отставая от Ворона на полкорпуса, пересек черту.
Когда Павло и Гаврила Охримович развернулись, Колька увидел, что лицо председателя залито кровью.
- Позор! Нечестно! - закричали внизу. Все бросились к шелковице. Куркули!.. Плетью?!
- Срам!!
Павло скакал по своему ряду. Лозу рубил он с оттягом вниз, обрубки веток втыкались тут же, у подставок. Рубака он был классный!
Закончив с рубкой лозы, сотник направился к женщинам, которые начали выскакивать на дорогу и бросать ему белые узелки. Павло подхватывая их, то подныривал коню под брюхо, то выбрасывался из седла вперед.
- Гроши! Гроши кидают! - кричал мальчишкам Гришка, жадно наблюдая за тем, как Павло засовывает узелки за пазуху черкески. - В платочках! Упустишь позор.
Он не заметил, что произошло перед финишем, следил лишь за сотником. А Колька видел, как Гаврила Охримович, увернув от лозы Депошу и не бросая шашку в ножны, кинулся к Павлу.
