Спокойного и рассудительного Гаврилу Охримовича теперь трудно было узнать: в нем словно разжалась пружина. Ему бы теперь вытереть со лба кровь, плюнуть ведь он же сделал все так, как хотел, - и помчаться бы в хутор, а он летел на Павла с шашкой. Колька всем нутром почувствовал обиду хуторского председателя, в котором текла не жидкая водица, что прощает несправедливость, а горячая, дерзкая казачья кровь.
Гаврила Охримович скакал, угнув голову Депоше в гриву.
- Уж не обабился, казак бывший? - встречая, закричали ему женщины, и в воздух взлетело несколько узелков.
- Покажь, пролетарчик!
Узелки председатель подхватил на лету.
И тут из-под шелковицы начали выскакивать богатые мужики.
- Вот тебе!
- От нас гостинец!
- Получай! - закричали они, бросая в Гаврилу Охримовича камни.
Депоша заплясал под их градом, боком его понесло на Ворона. Увидев председателя с обнаженной шашкой, сотник выхватил и свою из ножен.
Кони столкнулись, шашки звонко звякнули друг о друга и замерли.
Ударив неожиданно коня шпорами, Павло поднырнул под шашку Гаврилы Охримовича, развернулся! Готовясь сразить председателя, привстал на стременах, но занесенный над ним удар Гаврила Охримович отбил снизу, и шашка, вылетев из рук сотника, воткнулась в землю.
- А-а!.. Кара-ул!-истошно завопили женщины, разбегаясь перед конем Павла.-Ой, рятуйте! Убива-ають! В-ва-а!!!
- Сашка, давай! - закричал Колька и, обхватив гладкий ствол тополя руками и ногами, устремился вниз.
Через секунду они оказались рядом, на земле. Краем глаз мальчишки видели, что Депоша летит вслед за Вороном. Павло с перекошенным от страха лицом пытался что-то вытащить из кармана, но это "что-то" не давалось ему. Под деревьями он сиганул из седла, перелетел через забор, покатился по земле кубарем.
- Ой, рятуйте, ой, смерть! - завопили в толпе. Там кого-то уже сбили с ног.
- А, гады! - рассыпаясь, кричали в толпе. - Давить нас!
- Кугуты чертовые! Плетьми нас! - вытягивая на ходу жерди из забора, кричали мужчины. - Как не берет ваша - так плетьми?!
- Бей куркулей!
- Бей!!!
Хуторяне сгрудились в кучу, толпу закрутило водоворотом, плеснуло к шелковице. К лошадям мальчишки уже не могли прорваться. Они прижались к стволу тополя - мимо них бежали хуторяне с кольями.
Когда Гаврила Охримович нырнул под деревья, из-под шелковицы в его сторону грянул выстрел.
- Братцы! Братцы! - послышался голос Шкоды. - Своих ведь, а! В своих стреляете!
Под шелковицей все смешалось, замахали кулаками, полетели прочь кубанки Там уже выдергивали из ножен кинжалы.
