- Что братцы?! - закричал вновь Павло, перекрывая шум.- Начнем, а? Раструсим жирок?!
У коновязи лишь этого и ждали. Вскочив в седла, все поскакали к шелковице, останавливались там перед чертой на земле.
Хуторские ребятишки брызнули от коновязи к тополям. Ломая ветки, полезли на деревья.
Когда всадники собрались у черты, под шелковицей сухо щелкнул выстрел, и конная лавина сорвалась с места.
Иноходец сотника тотчас же вырвался вперед, легко перемахнул через первый забор из камыша, через другой, третий. Невесомо и легко перепрыгнул рвы, насыпи... А те, кто шел за ним, табуном навалились на забор, все смешалось, только пыль поднялась столбом. Раздались крики, визг лошадей.
Когда немного рассеялось, то видно стало, что забор упал. На земле бились кони. Запутавшись в стременах, барахтались казаки. Несколько лошадей, распустив по ветру хвосты и гривы, носились по полю, а вслед за ними незадачливые всадники.
- На видмедя сидайте, хуторяне! - закричали под деревьями.
- На верблюда! Ха-ха-ха!
- Не казаки!.. Бабы!
- Ба-бы!
А пыльный клубок коней и всадников катился по кругу дальше. Препятствия остались уже позади. Выгибаясь дугой на повороте, клубок распутывался, кони растягивались по дороге друг за другом, цепочкой. Среди черкесок разглядел Колька и выгоревшую гимнастерку Гаврилы Охримовича. Он скакал где-то посредине.
Вытянув вперед узкую голову на тонкой шее, поджарый Депоша шел наметом, весь как бы растянувшись над землей струной. Издали он и вправду был похож на гончую.
На прямой цепочка всадников начала сокращаться. Позади Ворона кони вновь сбились в кучу.
- Да-а-ва-ай! Давай!
- Жми, казаки! Жми! - закричали под тополями и прихлынули к дороге.
Гимнастерка Гаврилы Охримовича мелькала где-то впереди. Но вот она начала медленно вырываться даже из первых. Гришка замер рядом с Колькой. И когда на повороте Депоша обошел всех, будто вцепился зубами в расстелившийся по ветру хвост Ворона, Гришка отпустил ствол тополя, за который держался, замолотил что есть силы кулаками по Колькиной спине.
- Депоша! Налягай, Депоша! Батя, давай, давай, родненький! - заорал он и принялся подпрыгивать на ветке, будто это как-то могло помочь его отцу.
Колька, боясь оторвать глаза от поединка всадников, вцепился мертвой хваткой в толстый сук, чтобы не свалиться вместе с Гришкой с дерева.
Внизу ошалели. Свист! Топот! Крики! Те, кто стояли позади, наседали на передних. Чтобы не попасть под лошадей, передние пятились, сдерживая напор.
