- С горя, мабуть, - ответил Гаврила Охримович. - Из самого же Ростова идут. Избитые, в синяках, рваные. Досталось горя хлебнуть. А горя нынче столько, шо и у взрослого ум за разум заходит... А они ж хлопчики ще, хвантазеры...
В комнате замолчали.
- Ну что ж, - послышался вновь голос Василия Павловича. - Хоть так, хоть эдак, а нам - по плавням идти. О красных на Таманском полуострове и я слышал. А если правда то, что хлопцы о Тоннельной говорят, то тем лучше.
- Да,- согласился с ним Гаврила Охримович, - шлях у вас один, - и через минуту добавил задумчиво: - А мне тут придется партизанить, не бросишь же раненых та детей с бабами!.. Однополчане должны сойтись, с кем на германском фронте пришлось в окопах сидеть. Отбиваться будем!
- Не отбиваться, а сидеть нужно тихо в камышах,-по-слышался из глубины хаты женский визгливый голос. Это заговорила жена Гаврилы Охримовича, худая, с заплаканными глазами женщина. - Прижухнуть и сидеть, будто и нет вас. Вояки! Не навоевались еще!
- Ты, мать, помолчи, - ответил Гаврила Охримович. - Не твоего ума это дело.
- Как не моего! Как не моего! Сиротами детей хочешь пооставлять?
- А я еще раз кажу, - слегка повышая голос, медленно проговорил Гаврила Охримович, - не бабьего ума это дело!.. Помолчи, когда мужики говорят... Кому ж умирать охота?-И после, когда ему не возразили, добавил грустно: - Тут хочешь или не хочешь, а воевать придется. Завернулось все так - или мы их, или они нас, середки нет. Отобъемся! Казаки, мои фронтовики, сойдутся - отобъемся.
- Чтой-то не видать твоих хронтовиков, какой день обещались, а их все нет.
- Ладно, ладно, мать. Придут. Не сегодня, так завтра. Они сами в своих хуторах, как я, будто на горячих угольях сидят. Так у нас хоть есть где сховаться - плавни рядом. А у них - степь! Того и гляди, в спину из обреза жахнут или живьем в хате спалят.
Во двор выскользнул Гришка, налетел в темноте на Кольку.
- Гайда на сено, баба Дуня нам на копне постелила, - сказал он и, оглянувшись на дверь, махнул рукой: -Ну ее!.. Мать с батей лаются. Отсталая она у нас, стратегии не понимает. Одно слово - баба, разве ж она казака поймет?
ПОД ЗВЕЗДАМИ
Сашку они нашли на копне сена, что стояла позади хаты. Там, наверху, бабушка расстелила для них колючее рядно и теплое одеяло из цветных лоскутьев. Спать на сене укладывался и трубач, сын Василия Павловича. Увидев его, Колька ничего не сказал Сашке, лишь наддал ему в бок, мол, погоди, я с тобой еще не так поговорю.
