- Значит, уж теперь-то победят! - уверенно сказал Сашка.
Баба Дуня посмотрела на его рыжие вихры, задержала взгляд на синяке и ничего не сказала.
Шли молча.
Хутор был уже близко, оттуда тянуло запахами горьковатого дыма, парного молока, свежеиспеченного хлеба. Слышалось мычание коров, тявканье собак. Какая-то из дворняжек заливалась лаем.
Перед хутором выгон был так вытоптан, что уже ничто не росло. А по кругу дорогу загораживали заборы, рвы, насыпи.
- Скачки завтра будут, - сказала баба Дуня. - Праздник же, спас, яблоки с медом будем есть.
- Когда-когда скачки? - всполошился, останавливаясь, Сашка.
- Завтра, - ответила баба Дуня, вглядываясь в растерянные лица мальчишек. - А шо?
- Да так... Это мы так, к слову, - разом заговорили Колька и Сашка и, чтобы отвлечь бабу Дуню, спросили: - Что вы на кургане высматривали?
- Та Деникина, Деникина ж,-быстро и словоохотливо ответила старушка
- Кого? Кого? - враз отпрянули от нее мальчишки, прищуриваясь.
"Ну и родственница же у меня! - в горьком отчаянии от всех неудач подумал Колька.-Страшнее не придумаешь".
- Та Деникина же, енерала,- робко, чувствуя, что попала впросак, произнесла баба Дуня. - Краснов же у вас, в Ростове. Зверюга этот. Корнилова, люди кажуть, в хуторе Свинячьем под Екатеринодаром убили. А теперь, значить, на его месте Деникин сидит... Глядишь, подобрее он, чем Краснов ваш. Вот я его и высматривала, он в Екатеринодаре...
- В Краснодаре, - строго поправил Колька.
- Я ж и говорю ...даре, - проглотив начало незнакомого названия города, согласно произнесла баба Дуня. - Так вот, мы теперь посередке сидим, между енсралами. У нас не поймешь, шо за власть - Гаврила на окраине делами заправляет, а в центре богатые казаки с ружьями та с кинжалами шастают. От така у нас жизнь...
- Так, а Деникин вам зачем? - терял уже терпение Сашка из-за бестолковости старушки.-Вы-то зачем его ждете?!
- А шоб перестреть! Перестреть та поговорить, - ответила баба Дуня. - Люди ж кажуть, шо он добрый. Вот я ему бы и кинулась в ноги, сказала бы: "Отец родной, енерал, не убивай моего Гаврилу, он у меня один кормилец остался, не разоряй мою семью. Прости его за то, шо он в Совете заправлял. Его народ выбрал. Это он по доброте к людям не отказался". А Деникин, глядишь, и смиловался бы, вошел в мое положение, восстановил бы нас в казачьих правах.
- Ага! Так прямо бы и восстановил! - усмехнулся Сашка уже с нескрываемым злорадством. - Знаем! По фильмам знаем!.. Он бы, знаете, что сделал?.. Он бы вашего сына повесил первым, вот!
