— Концессия, надеюсь, по-прежнему за нами?
— Э! Концессия! Концессия была у меня в кармане, когда я о ней ещё только подумал. Эти голландские Питеры отлично понимают, где пахнет жареным. Просмотрите-ка эту телеграмму.
Капитан с интересом развернул синий, порядком захватанный бланк, вскинул глаза на дату, изумлённо покривил губы.
— Да-да, — подтвердил председатель, — вчера, сэр, вчера. А сегодня уже всё улажено. Что вы скажете?
Англичанин ещё раз внимательно пробежал текст, аккуратно сложил депешу и протянул через стол владельцу.
— Вы говорите, вам уже удалось выйти из этого положения?
— Ол-райт.
— Каким образом?
— Вы не догадываетесь?
— Даже представить себе не могу. Такой короткий срок.
— Короток для вас. Вы, молодёжь, жить не торопитесь, а нам, старикам, и то слава Богу. Час-то шестьдесят минут, а каждая минута — шестьдесят секунд. — Председатель покачал в воздухе губами соломинку, поглядел вниз, на бульвар, где вспыхнули звуки военного оркестра, продолжал медленно: — Когда забастовка охватывает такой огромный район, как арендованные нами участки, одна надежда на какое-нибудь острое выступление, с политической подкладкой, угрожающей общественному, скажем, спокойствию. В таком случае можно обратиться к содействию правительства, вызвать войска, словом, ликвидировать дело в два слова. Но эти артисты — вы видели телеграмму — стоят исключительно на почве экономических требований. И, что самое главное, за спинами этих наивных пролетариев, вне всякого сомнения, стоят те же капиталисты. Да, да! Местные, разумеется, колониальные. Им вовсе не улыбается выпустить такой лакомый кусок. Словом, можно держать пари, что голландское правительство пальцем не шевельнёт в нашу пользу. Знаете, что я предпринял?
— Даже не догадываюсь.
Председатель оторвал листочек блокнота, на котором по дороге с приёма набросал телеграмму, протянул собеседнику.
— Смело! — выпустил тот через зубы, высоко поднимая рыжеватые брови.
— Прибавьте: «и коротко», — поправил председатель. — «Сутки на ультиматум. Немедленный расчёт».
— Вы надеетесь, что рабочие уступят?
— Ни в каком случае. Твёрдо убеждён, что нам придётся выплатить кругленькую цифру и остаться с одними агентами на месте.
Уравновешенный англичанин почти сердито развёл руками, сказал не скрывая раздражения:
— В таком случае категорически отказываюсь что-нибудь понимать.
Председатель лукаво съёжил мешочки под глазами.
— Мой дорогой сэр, вы совершенно напрасно волнуетесь. Если бы вы были только моим пайщиком, если бы я не уважал в вас задатков настоящего коммерсанта, я бы или попросту не сказал ни слова, или не стал бы томить вас. Я ждал, что вы догадаетесь сами.
