А вдохновитель, рассеянно пощипывая седую бородку, кидал фразы мягким, сипловатым баритоном полушутливо, полусердясь. Изумлялся, что всем этим, живущим исключительно коммерческой жизнью, людям простейшие, с его точки зрения, вещи кажутся небесным открытием. Пытливо бродил из-под пенсне зоркими глазами, будто нащупывал что-то по углам, затянутым сизою дымкой сигарного дыма.
Суховатый, негромкий, очень вежливый голос окликнул рядом:
— Сэр!
Председатель живо обернулся:
— Саммерс? Рад вас видеть. Особенно рад… Идиот Джемс передал вашу карточку и не заикнулся о том, что вы ожидаете. Вы меня извините.
Стройный мускулистый блондин в форменном хаки и гетрах, с клапанчиками артиллерийского капитана, вежливо улыбнулся серыми холодными глазами, дружески пожал сухую руку биржевого оракула.
— Боюсь, что мне следует просить у вас извинения, сэр. Я гоняюсь за вами, как за мусбийцем-дезертиром. Держу пари, что вы не надеялись встретить мою унылую физиономию в Дели!
— Тем более рад, что встретил. Удивительно кстати! Масса новостей. Ждите меня на веранде, я сию минуту.
Председатель торопливо пожал руки ближайшим соседям, с комическим ужасом отшатнулся от француза-агента, нагнал капитана в коридоре. Взял под руку и кинул, понизивши голос:
— Я только что от его светлости.
Сумрак коридора погасил острую искру, вспыхнувшую на минуту в холодных серых глазах англичанина. Он отозвался односложно, по-видимому без особого интереса:
— Э?
Председатель повторил:
— Только что от его светлости. Дело сделано. Что вы на это скажете?
Англичанин минуту молча оттискивал подошвы на мягкой циновке половика. Потом сказал с некоторым удивлением:
— Что я скажу? Но ведь я не имею представления о том, зачем вы там были.
— Разве до вас не дошла моя телеграмма? Впрочем, что я? Как же она могла дойти, если вы третий день из Бенареса. В таком случае, сэр, для вас дело ещё интереснее. Ну, ладно. Заодно, на веранде.
— Из ваших телеграмм, — начал англичанин, придвигая к бамбуковому столику шезлонг, — из ваших телеграмм, дорогой сэр, я вывел заключение, что вы посетили Дели на прошлом съезде. Не так ли? Насколько мне помнится, вы в тот раз были приняты его светлостью. Стало быть… Впрочем, вы, быть может, имеете в виду ту же аудиенцию?
Председатель нетерпеливо скомкал накрахмаленную салфетку, принял из рук бронзовой живой статуэтки высокий стакан с толченым льдом и нажал рукоятку сифона.
— Ничего подобного, — отозвался он, размешивая соломинкой замутившийся херес. — Ничего подобного. Я сейчас из дворца.
