Сняв окуня с гарпуна, он огляделся, увидел деревню за мыском от стоянки, серые баньки на берегу, а вокруг низкое небо и жемчужный орешник по берегам. Природа, подумал Летяга, с укоризной оглядывая серую холстину воды, потом похерил охоту и поплыл к берегу по прямой. Вода холодком расплывалась по свитерам. Что-то ты не так рассчитал, подумал Летяга, сообразив, что сидит под водой гораздо глубже обычного. Берег не приближался; не проплыв и трети дистанции, Летяга начал тонуть. Свитера набухли, отяжелели, вода быстро втягивалась в дыру, переливалась под резиной и булькала. Ноги тянуло вниз. Вскоре он плыл почти стоя, с трудом выталкивая себя на поверхность. Легкие работали как мехи, но воздуха все равно не хватало; Летяга подумал, что надо отстегнуть пояс, который с грузилами весил килограммов пять. Он посмотрел вниз, стараясь запомнить место: под ним шевелились черные харовые водоросли, косматые и густые, а еще он увидел чудовищно раздутую резину на ногах и белобрюхую рыбу, покорно плавающую вокруг него на кукане. Он отчаянно заработал ластами, со стоном выдохнул в трубку ругательство, забарахтался, надеясь быть замеченным с берега и чувствуя с ненавистью и злостью, что все еще не может заставить себя расстаться с поясом. Берега ускользали вверх, легкие разрывало, чугунные икры сводило судорогой - из-за какого-то пояса, подумал Летяга, соображая. что тонет без дураков. Холодная неумолимая сила тянула за ноги вниз, на себя, к себе, сердце било в голову и рвалось, все кричало в нем н е м о г у б о л ь ш е - потом он все-таки отстегнул пояс и вынырнул, но и без пояса уже не мог выплыть. Конец, понял Летяга; кровь вскипела без воздуха, в глазах померкло, он устал мучаться и даже не понял, когда вместо воздуха в трубку пошла вода, когда потерял ружье и как ухитрился еще раз вынырнуть, вцепиться во что-то черное, твердое и услышать над собой эпический голос:
- Да ты никак тонешь, паря?
- Ой, бля... - прорыдал Летяга, откашливая воду из легких и задыхаясь. - Ой, мама!..
- На корму, на корму давай, - растерянно бормотал мужичонка
Летяга, руками перебирая по борту, добрался до кормы. Тут же его стошнило. Сверху надвинулось небритое обугленное лицо.
- Легше, а то отпущу, - пообещал мужичонка, хотя ничем не помогал Летяге, а только опасливо и удивленно разглядывал. - Никак живой, а?
Летяга стонал.
Потом они плыли по озеру. Он лежал на корме и смотрел в небо, чувствуя странную легкость истерзанного тела. В горле першило. Ему помогли выйти на берег и снять костюм - из костюма полилась нагретая им вода. Ведра три, подумал Летяга.
