— Не тратьте попусту время, пытаясь придумать что-нибудь правдоподобное, — пригрозил он, остановившись на расстоянии вытянутой руки. — Скажите мне правду.
Жозефина глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза.
— Правду? — сказала она, ее ум отчаянно работал. — Что ж, хорошо. Это написала я.
Его глаза вспыхнули.
— Вы очень хорошо осведомлены о стране, которую видели два дня.
— Я написала это даже до того, как ее увидела. — Жозефина нахмурилась. — Отец слал мне письмо за письмом, описывая Коста-Хабичуэлу. Он нуждался в деньгах, чтобы осуществить свою мечту, а чтобы получить деньги, нужны инвесторы. Чтобы заполучить их, требовалось представить что-то официальное, на бумаге. У нас не было времени для полного осмотра… оно уходило на борьбу с Испанией. Так что я изучила другие издания, к которым имела доступ, и… приблизила к ним описание, сделанное моим отцом.
— Поэтому обитатели Коста-Хабичуэлы напоминают уроженцев Вест-Индии?
— Вы проверили! — Она произнесла это со сдержанным восхищением. — Никого не интересует история аборигенов. Они там живут, и большинство из них кое-как говорят по-английски. Остальное… просто художественное оформление.
— А Сан-Сатурус?
— Он немного меньше, чем в описании, но симпатичный и действительно находится в прекрасной гавани, которую легко оборонять.
— И пассаты дуют не в том направлении?
Жозефина вспыхнула. Одно дело ложь, а другое — глупая ошибка. Это крайне неприятно.
— Я сообразила, когда книги были уже напечатаны.
Его взгляд опустился к ее рту, потом снова стремительно поднялся, будто Себастьян не мог совладать со своими эмоциями.
— Если не считать воровства чужих изысканий, вы поступили чрезвычайно… смело. Вы думали, что никто не заметит?
— В этом нет никакого вреда.
Подняв руку, она провела пальцами по его скуле. Теплая кожа, пробивающаяся щетина. Вопреки всем ее намерениям он зачаровывал ее.
Его мускулы дрогнули.
— Соблазн мог бы отвлечь меня, Жозефина, — сказал он спокойно, — но не заставит забыть то, что я знаю.
Однако возобновление их отношений даст ей время сообщить отцу, что Мельбурн знает о проспекте, и выяснить, намерен ли он сообщить об этом сэру Генри Спарксу.
— Взвешиваете варианты? — пробормотал он.
Черт побери, не может же он читать мысли!
— Если вы думаете, что я здесь, чтобы завоевать популярность или влияние, тогда что вы намерены делать?
— Испытайте меня.
Они стояли между дверью и кроватью, сердце у Жозефины тяжело стучало. Могущественный в Англии Мельбурн вероятно, понятия не имел о том, что именно приходилось ей сейчас обдумывать: на одной чаше весов были выгоды от его покровительства, на другой — последствия разоблачения.
