Наверное, он сошел с ума и теперь находится в доме умалишенных и разговаривает сам с собой.
— Простите, что?
— Я знаю, что нравлюсь вам, потому что вы целовали меня. Дважды. Но тогда вы просто ушли, не сказав ни единого слова. И я подумала, что мне надо попытаться спорить с вами, чтобы заставить вас сбросить панцирь надменности. Вы снова ушли. Мой следующий выбор — спровоцировать борьбу. Но даже это вызвало у вас всего лишь секундное раздражение. Так что я сдаюсь.
Себастьян стиснул челюсти, чтобы не разинуть рот.
— Вы хотите сказать, что это… своего рода… попытка соблазна?
— Мой отец прочитал все о вас и вашем семействе и в восторге от вас. Союз между нами был его мечтой. Он даже попросил меня сбросить три года, потому что, по его словам, джентльмены, вступающие в повторный брак, предпочитают молодых. Но, поцеловав меня второй раз, вы стали вообще избегать меня.
Себастьян несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить ее слова. Он гордился своим умением предвидеть события. Его братья даже приписывали ему способность читать чужие мысли. Редко ему доводилось удивляться. Но с тех пор как он познакомился с принцессой Жозефиной, он пребывал в этом состоянии почти постоянно, хотя такого изумления, как теперь, никогда не испытывал.
— Значит, вам двадцать пять, — сказал он.
Жозефина вздохнула.
— Да. Простите, что солгала. — Она встала, подняла рапиру и повесила ее на стену. — Я лучше пойду. Хейрек, наверное, меня ищет. — Она надела туфли.
— Ваш отец теперь пристроит вас за Хейрека? — спросил Себастьян, шагнув за ней. Когда она вошла в комнату, перед ним будто засияли огни. Позволить им померкнуть казалось преступным.
— Конечно. Он хочет, чтобы я вышла замуж. Как принцесса, пусть даже новоиспеченная и забывшая о своем положении, я не могу выйти меньше чем за герцога.
Себастьян не привык, чтобы его рассматривали исключительно с точки зрения приемлемости, но сейчас это отходило на второй план.
— Он вам нравится? — спросил он.
Подойдя к двери, она оглянулась:
— Мне нравитесь вы. Всего доброго, ваша светлость.
Черт побери!
— Почему бы вам с Хейреком не занять мою ложу завтра вечером? — предложил он. — У Хейрека нет ложи, а моя — лучшая в театре.
Жозефина повернулась к нему:
— Почему?
«Потому что вы мне тоже нравитесь!»
— Поскольку сотрудничество между бывшим и нынешним посредником полезнее вражды.
Она посмотрела на него, потом кивнула:
— Я сообщу ему.
— Хорошо. — Себастьян вздохнул. — А теперь удовлетворите мое любопытство, ваше высочество. С чего вы взяли, что споры и конфронтация привлекут меня?
