* * *
— Полуповорот налево!
Наступающая фаланга, что являлось характерным для данного построения, начала отклоняться вправо, поскольку каждый человек инстинктивно стремился заслонить себя щитом, удерживаемым его соседом.
Они уже находились в ста шагах от киевантов, чьи насмешливые выкрики полностью прекратились, уступив место напряженной тишине. Почти все солдаты правильно выполнили команду, за исключением нескольких человек, не уверенных, где у них находится левая сторона, а где правая. На мгновение в шеренгах возникла легкая неразбериха, но под давлением большинства самые бестолковые быстро повернули в нужном направлении.
— Полуповорот направо!
Теперь середина фаланги оказалась напротив толпы киевантов, которые неловко переминались с ноги на ногу, не совсем понимая, что происходит. В конце концов, нормальные люди должны были сейчас остановиться, начать выкрикивать оскорбления и в течение нескольких часов прохаживаться вперед-назад, прежде чем, набравшись храбрости, подойти поближе. Эти же воины, сохраняя странное молчание, приближались, как штормовая волна.
— Опустить копья!
От вида копий, опущенных более или менее синхронно, по спине Александра пробежали мурашки. Это было почти как в прежние времена.
— Не сбивайтесь в кучу, черт вас возьми!
Голос Пармениона дрожал от радостного возбуждения. Он впервые командовал в бою отрядом и, по-видимому, испытывал от этого большое удовольствие.
Киеванты находились в полной растерянности. Некоторые из них бросили копья, по большей части не долетавшие до первой шеренги, но пара копий все же попала в цель, и один человек свалился на землю, громко крича от боли. Ряды марширующих солдат начали терять стройность.
Наступил решающий момент, от которого зависел исход сражения. Александр понял, что ему пора вмешаться, или его люди сломают строй и вернутся к своим любимым, но совершенно абсурдным способам ведения боя.
— Ну а теперь, мои македоняне, — крикнул Александр, поддавшись внезапной фантазии, — в атаку ускоренным шагом!
Он перевел Буцефала на рысь, направив животное к правому флангу, и одновременно с его громким призывом фаланга бросилась вперед — накопленное напряжение нашло себе выход в атакующем порыве.
Александр хорошо знал, что исход большинства сражений во многом предопределяется еще до того, как противники в первый раз скрестили оружие. Когда триста человек одновременно издали воинственный клич, киеванты, убедившись, что ситуация серьезная, побросали свои щиты и со всех ног побежали к городским воротам. В течение нескольких секунд сражение, если его можно было так назвать, превратилось в преследование киевантов, которые, крича от страха, думали лишь о том, как бы побыстрее оказаться под защитой стен и оторваться от преследующей их по пятам фаланги.
