— Я знаю Вилли. И я знаю: он больше не был счастлив со мною. Уж я-то его знаю.
— За кого ты беспокоишься: за него или за меня?
— Я сказала тебе: я люблю тебя. А беспокоюсь за Вилли.
— Он хотел выбросить меня из окна.
Она заломила руки.
— Нашей драке положил конец Левеншпиль.
Они обнялись.
Лессер рассказал, что прочел главу книги, задуманной Вилли; она оказалась неудачной. — Я сказал ему это и все же, кажется, не сумел ничего сказать. Пришлось спуститься вниз и объяснить, в какой еще роли я вошел в его жизнь. Тут-то он и раздухарился. Ужасно, что он ударил тебя.
— Он обзывал меня всякими грязными словами, — сказала Айрин. — Сказал, что его тошнит от одного моего вида. Что я оскорбила в нем негра. Двинул мне в глаз кулаком и ушел. Потом вернулся за своими картонками, ударил меня по губам и снова ушел. Я заперлась в ванной. Это третий синяк, который он мне подставил.
Айрин опять заплакала, пошла в туалет и спустила воду.
— Вилли не любит, когда у него что-либо отнимают, особенно белые. Он ругал тебя, говорил, что мы предали и унизили его. Я сказала ему, что не я одна виновата в том, что случилось между ним и мною. Тогда он сказал, что бросает писать. Это ужаснуло меня. Тут-то он меня и ударил. Все вышло совсем не так, как я думала. Я думала, он все же сохранит хоть каплю любви ко мне, когда мы расстанемся. Мне хотелось, чтобы он помнил наши счастливые часы и ушел без ненависти ко мне.
— Не плачь, — сказал Лессер.
— Если б только ты позволил мне сказать ему.
— Да, если б только...
— Ты уверен, что не ошибся насчет той главы? Неужели она так плоха?
— Если не уверен в этом, то не уверен во множестве других вещей. Это первый черновик, почему бы ему не выправить его?
— Не знаю, чем он займется, если бросит писать. Мне больно думать об этом.
Лессер тоже не знал.
— Просто не могу поверить, — сказала Айрин. — Это противоестественно. Одна только мысль об этом должна страшить его. Мне страшно и за него, и за тебя.
— А за меня-то почему?
— Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь причинил тебе боль, Гарри.
— Никто не причинит мне боль. — Он надеялся на это.
— Ты не смог бы остаться у меня на немножко? Я хочу сказать, пожить у меня?
— У меня работа. Все мои вещи, книги, заметки, рукописи дома. Моя книга близка к завершению.
— Гарри, — горячо сказала Айрин, — Гарри, тебя легко могут застукать в этом гадком пустом доме. Друзья Вилли глубоко преданы ему. Они могут спрятаться в холле или на лестнице и подстерегать, пока ты не выйдешь из квартиры. Здесь они этого не могут. Здесь у нас лифтер. Если он заметит какие-нибудь подозрительные личности, он вызовет полицию.
