— Сдалась мне твоя говенная книга, — сказала Айрин.
Отопление отключилось, в квартире стало холодно. Айрин лежала под своим длинным плащом на софе Лессера и, когда тот осторожно подлег к ней, не воспротивилась, не проронила ни слова. От ее тела исходил запах гардении вперемешку со слабым запахом пота. Сэм и Мэри, негр с негритянкой, спали в кабинете на кушетке при включенном обогревателе. Вилли, сигарета с марихуаной в зубах, по-прежнему греб на полу в кухне.
Блондинистая головка Айрин была увита гирляндой из восковых фиалок, которую она сплела из букетика, оставленного какой-то женщиной из прошлого Лессера в маленьком треснувшем кувшине, стоявшем на подоконнике в его кабинете. Фиалки, хотя и потускневшие, все же подчеркивали голубоватую зелень ее глаз. Лессер заметил, что она скусывала ногти до мяса, тщательно выщипывала брови и прескверно рисовала наново коричневой краской. Одна бровь была чересчур длинная, другая — чересчур короткая. От этого ее лицо выглядело как у клоуна. Он был уверен, что она в разладе с собой.
— Какой у тебя естественный цвет волос?
— Черный, — с усмешкой вполголоса отозвалась она. — Моя фамилия Белински, не Белл. Вилли вот уже два года, как мой любовник. Что еще тебе хочется знать? Я поняла, почему ты подлег ко мне. Ты услышал, как он сказал, что не будет спать со мной сегодня ночью. Я видела, как ты прислушивался.
— Я не прочь предложить тебе свой творческий сок.
— Отвали. Я принадлежу Вилли.
Ночь выходила унылая. Лессер продолжал извиняющимся тоном:
— Дело не в том, что я слышал. Когда сегодня вечером ты вошла в этот дом, у меня возникло ощущение, что в прошлом я что-то упустил.
— Как это?
— Ну, как будто меня не оказалось там, где мне следовало быть в тот момент, когда тебе был кто-то нужен.
— Я получила того, кто мне нужен.
Лессер подумал: любопытно, как мне будет писаться утром. Наверное, плохо.
— О чем твоя книга? — спросила Айрин.
— О любви, — с глубоким вздохом ответил он.
— Что ты знаешь о любви?
Лессер не захотел отвечать.
Она заснула с кислой усмешкой на губах.
В комнату вошел Вилли.
— А ну полегче, приятель, — сказал он Лессеру, лежащему на тахте. — Давай-ка без этих штучек-дрючек.
*
К тому времени, когда Вилли с друзьями покидали квартиру, метель выдохлась. Негр, все еще с остекленевшими глазами, хлопнул Лессера по спине.
— Мы с тобой люди искусства, папуша. Мы с тобой всегда будем на равных.
Они обнялись как братья.
*
Несколько часов спустя Вилли вошел в квартиру к Лессеру за машинкой и не проронил ни слова, хотя губы его нервно подергивались. Выражение лица у него было напряженное. Казалось, он стоит перед выбором и ни один вариант его не устраивает.
