Следуя в кильватере английского минного тральщика, конвой направлялся к архипелагу Лофотен, а это означало, что высадка произойдет в высоких широтах, вблизи Нарвика, а то и еще севернее. Теперь в главное событие превратились непрекращающиеся метаморфозы света. Вечером красное солнце исчезало за горизонтом, чтобы снова выползти спустя несколько часов, но ночь за это время так и не успевала наступить. Эта причуда природы всем действовала на нервы: никто не желал отправляться спать при свете дня, а свет этот отказывался меркнуть.
В последний вечер долгого полярного плавания Эфраим, отстояв двухчасовую вахту, растянулся на койке и увидел сон, будто они с Бьенвеню шагают по незнакомым местам. Ни деревца, ни живой твари, ни жилья. Ни малейшего признака жизни. Безжизненная земля из романов о рыцарях Круглого стола, которые Маленький Жан брал в библиотеке кюре. По прихоти сна, нисколько не смущающей спящего, у старика была борода медового цвета, как у царя древности или раннего средневековья. На плечах у него белела накидка с красной оторочкой, в руке вместо скипетра он держал раскаленный докрасна ружейный ствол.
– Куда мы идем? – спросил Маленький Жан.
– В страну диких гусей, – ответил Бьенвеню. – Туда, где мы так хорошо жили вдвоем, прежде чем…
– Прежде чем что?
– Ты еще спрашиваешь? Забыл, что ты сделал?
– Что вы хотите сказать?
– А лицо Телонии?
Эфраим открыл глаза и посмотрел в иллюминатор, не зная, действительно ли проснулся, или сон продолжается, только по-другому. Конвой шел вдоль гористого, сильно изрезанного берега. Хрустальный свет падал на море и на заснеженные вершины, под которыми, в глубокой бездне, змеились берега. «Президент Думер» сбавил ход, скалы приблизились. Скоро теплоход бросит якорь у устья узкой глубокой бухты, и солдаты перейдут на маленькие норвежские рыболовецкие суда. Застегивая вещмешок, Эфраим вспомнил, как впервые записал в свой ученический блокнот слово «фьорд», произнести которое он тогда не умел.
В норвежской кампании участвовало более десяти тысяч молодых людей. Капрал Жан Бенито был одним из них. На его долю выпало много безжалостных схваток. Он страдал от голода, холода, грязи, усталости. Он спал в ямах, выкопанных в снегу. Он отморозил себе пальцы на ногах. Он теснил неприятеля, не видя его в лицо. Могло выйти так, что он никогда не вернулся бы в Коль-де-Варез.
Замысел командования заключался в захвате Нарвика и оттеснении к шведской границе немецких оккупационных войск, состоявших, главным образом, из полков хорошо обученных егерей. На вооружении у них были сотни пулеметов, пушки и минометы, гидросамолеты разведки и поддержки бомбардировщиков. Закрепившись на местности, они, несмотря на проигрыш в численности, не спешили откатываться назад.
