— Садитесь, Пал Палыч.
— Никак не добьюсь толку в бухгалтерии, Антонина Михайловна. Вместо детальной расшифровки, о которой мы договаривались, мне выдали до того общую бумажку… Практически она ничего не отражает.
— То, что вы хотите получить, Пал Палыч, требует людей более высокой квалификации, чем мои девочки. Уже на уровне ревизора КРУ Министерства финансов.
— Простите, требует желания и честности!
— Запишем в коммюнике нашей встречи, что стороны обменялись мнениями по данному вопросу, — заявляет Чугунникова. И сразу меняет тон на юмористически-кокетливый: — В ваших глазах я угадываю вопрос: что за фрукт такой — Чугунникова? Почему ничего не боится? Или притворяется Чугунникова?
— Притворяетесь. Но немножко.
— О, совсем капельку, Пал Палыч! Я действительно не боюсь. Ведь на базе нет кочна капусты, луковицы нет, за которую я лично отвечаю. Вся материальная ответственность — на кладовщиках. Это их картошка, их апельсины, их виноград, у меня — телефон и вот, — поднимает авторучку. — Все.
— Может быть, базе вообще не нужен директор?
— Нет, ну какую-то пользу я приношу, — смеется Чугунникова. — Вот пробила оборудование для длительного хранения — это мое дело. А следить, чтобы при разгрузке лишний ящик не разбили… — пожимает плечами. — У вас что-нибудь еще? А то я собираюсь…
— Да, еще. Почему в середине месяца Васькин принял партию черешни? Четвертый же цех специализированно овощной.
— Вероятно, склады были забиты, Пал Палыч. Приняли, где нашлось место. А в какой связи?..
— Меня заинтересовало крупное списание в те же дни.
— И сколько списали?
— Почти шесть тонн. Грубо говоря, две машины черешни. Две машины, которые, похоже, и свезли на рынок конкуренты Панко. Даты совпадают в точности.
— Ну, грузчики у Васькина привыкли со свеклой, она не бьется. А вообще-то шесть тонн — мелочовка.
Знаменский говорит негромко, но видно, что «взорвался»:
— Шесть тонн — мелочовка. Две мелочовки — двенадцать. Четыре мелочовки — двадцать четыре. Так что все можно списать. По мелочовке. И вы ни за что не отвечаете? Нет, не пойдет, Антонина Михайловна!
— Посмотрим, посмотрим… Извините, мне пора. — Чугунникова встает, дружелюбно протягивает руку. — Дорогой Пал Палыч, я сама кровно заинтересована в вашей работе. Но не спрашивайте с нас невозможного. В сфере возможного всегда к вашим услугам.
— Спасибо. В сфере невозможного мне ваши уже устроили.
— Простите, не понимаю?
— Рад, если так.
* * *
В контору, где туча тучей сидит Васькин, входит Малахов.
