— Котя, я пришел. Оклемался.
— Ну, молодец, — безрадостно отзывается Васькин.
— А ты что? Не в себе?
— Схлопотал… от дорогой начальницы.
— Ой, Котя! Никакого тебе покоя нет! — переживает Малахов.
— А, гори оно все!.. — Васькин, подойдя к двери, выглядывает, нет ли кого поблизости, запирает дверь на ключ. — Давай позанимаемся!
Малахов достает из шкафа спрятанную гитару. Занятия проходят в тайне.
Неуклюже Васькин обхватывает гитару большими руками, долго прилаживается, пробует одну-другую струну. Малахов наблюдает за ним сочувственно, почти жалостливо.
— Ну, давай, — решается Васькин и старательно берет несколько аккордов:
«Надежда — мой компас земной…»
Малахов тихонько мелодично подтягивает. На лице Васькина напряжение, он сбивается и фальшивит.
— Как-то ты ее не так, Котя… не так держишь. Ты не дави, ты играй! Вот, — Малахов забирает гитару, привычно наигрывает мотив. — Эту руку так, эту так. И ласково, понимаешь, ласково.
— Глядеть-то оно просто…
Васькин в поте лица одолевает несколько музыкальных фраз и снова фальшивит.
— Ну, никак! — горестно удивляется он.
— Ничего, Котя. Сегодня не в настроении… — Малахов утешает, понимая, что сейчас Васькину очень нужна песня. Душа просит.
* * *
Квартира Чугунниковой обставлена мебелью послевоенных лет. Ковры, люстра, вазы — все очень добротное, но старомодное. А из современных вещей — только большой цветной телевизор. На стене увеличенная фотография, где Чугунникова в молодости снята под руку со статным мужчиной лет сорока, в мундире с генеральскими погонами.
На диване лежит дочь Чугунниковой — Лена. Услышав, что хлопнула входная дверь, она отворачивается к стене.
— Как приятно видеть тебя дома, — заглянув в комнату, говорит Чугунникова. — Если не заболела.
— Нет.
Чугунникова скидывает плащ, снимает туфли.
— Поругалась со своим мальчиком? — спрашивает она из коридора.
— У «моего мальчика» есть имя, и ты его знаешь.
— Да, — легко улыбается Чугунникова. — Я помню имена всех мальчиков, с которыми ты поругалась.
— С ним я не поругаюсь никогда.
Убежденный тон дочери заставляет Чугунникову на секунду замереть в тревоге.
— Леночка… — осторожно начинает она. — Я не стесняю твоей свободы… Но только, пожалуйста, не увязни раньше времени! Ты такая у меня красивая, умная. А Саша приятный парень, но… не нашего круга, согласись.
— Наш круг — разряженная публика в Торговом центре? — не поворачиваясь от стены, спрашивает Лена.
— Дочка, зачем тебе надо со мной поссориться? — спрашивает Чугунникова, присаживаясь на диван рядом с Леной. — Не передергивай! Ты же знаешь, что я имею в виду. Моя работа связана только с тем, какой вуз я кончила. Будь жив твой отец…
