– Получила-таки игрушку, - добродушно проворчал он.
– Мой бог, "игрушку"! Вы знаете, что мне хочется сказать при виде всего этого?
– Знаю: о-ля-ля!
– Вот именно. О-ля-ля!
– Сказала бы лучше спасибо.
– О, это мне в голову не пришло. Я… un cochen de lait, свинка. Кто мне все это подарил?
– По всей вероятности, Юп.
– Откуда здесь негр?
– Почему "негр"? Это наш хозяин.
– Юп - имя для прислуги, а не для хозяина, разве нет? Но все равно. Она бросилась к балконной двери, распахнула ее и крикнула: - Мерси, мсье Юп!
– Ну вот ты и ведешь себя, как француженка из дешевого фильма: вопишь "о-ля-ля" и выбегаешь полураздетая на балкон.
Дениз только пожала плечами:
– А мсье Юп не очень стар?
– Кажется, не очень. Но хватит восторгов. Завтракать и - на работу.
– А когда будет… м-м… воскресенье?
– Считай сама, вчера был понедельник.
Дениз надула губки.
– Но, учитывая твой детский возраст и заботы по дому, я устанавливаю тебе рабочий день до обеда.
– О-ля-ля! - закричала Дениз. - Да здравствует безработа!
– Во-первых, безработица. Во-вторых, только частичная, а, в-третьих, ты с этим "о-ля-ля" уже пересаливаешь. Смотри, как бы я не поверил, что до сих пор ты притворялась и только при виде этих тряпок стала самой собой.
Дениз шевельнула ноздрями, как маленькая антилопа, и сердито заявила:
– Я буду одеваться.
– Понятно. Это значит, что я должен варить кофе. Но учти, что с завтрашнего дня ты будешь делать это сама - не в целях ликвидации безработицы, а на предмет привития трудовых навыков.
За завтраком Артему пришло в голову захватить с собой в беседку стопку бумаги. Рисовал он недурно, и дело пошло веселее.
– Среди древних наскальных рисунков центральной Африки встречалось изображение человека в прозрачном шлеме, см. рис. номер двадцать три. Правда, дальнейшие исследования показали, что это всего-навсего тыква, см, рис. номер двадцать четыре.
И все в таком роде.
А вечером, вернувшись в свой домик, он испытал легкое головокружение. Все стены, окна и двери были задрапированы серебристо-серыми, кремовыми и вишневыми тканями, на столе - хрустящее полотно, достойное банкета в Версале.
– Мсье Артем, я приглашаю вас на прощальный ужин в честь моего старого платья. Завтра я пойду на работу в туалете времен Империи.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на мадам Рекамье?
– Естественно. Все тот же мсье Левэн.
– Знаешь что, сварила бы лучше суп.
– А вы сердитесь, разве нет?
– Разве нет.
Она пожала плечами, потому что он действительно сердился.
