Нерон в Кринолине | страница 14
— Ты ужасна, Екатерина!
— Просто умна, моя маленькая.
Княгиня задумалась.
— Если ты сможешь склонить его на этот поступок, то делай это быстрее, — проговорила она затем, — сделай это прямо сейчас. Иван должен умереть, и чем скорее, тем лучше. Заинтересуй, если сможешь, Мировича уже сегодня.
— Нет, Катенька, — возразила императрица, — он еще доставляет мне слишком много удовольствия. Он должен закончить поступком, который освободит меня, который принесет мне избавление, но только тогда… только тогда, когда я им буду пресыщена… а сегодня!.. О!.. — она вскрикнула в предвкушении восторга. — Это его шаги, его голос! — Императрица полетела навстречу Мировичу и с ласковым смехом упала ему на грудь.
Несколько дней спустя княгиня Дашкова появилась в кабинете императрицы, которая в этот момент писала Вольтеру.
— Настало самое время осуществить твой план, — возбужденно заговорила она прямо с порога. — Иван должен умереть. Тебе известна власть, которую над народом имеет духовенство. Твои реформы угрожают этой власти, и оно будет в полную силу использовать ее против тебя. Они называют тебя чужачкой, просветительницей, которая подтачивает устои древней страны, разрушает старые обычаи, оскорбляет старую веру, и в пику тебе провозглашают царя Ивана законным наследником российского престола, согласно завещанию царицы Анны.
— Проклятие, — вскричала императрица и топнула ногой.
— Ты должна пожертвовать Мировичем, пожертвовать любовью ради своего величия.
— А кто тебе говорит, что я люблю Мировича? — промолвила Екатерина Вторая. — Он просто моя любимая игрушка. Я буду плакать, если сломаю ее.
— Коли ты не находишь для этой акции лучшего инструмента, чем Мирович, — продолжала Дашкова, — то поторопись увлечь его ею.
— Пока он меня развлекает, и мне следует…
— Тебе нужно действовать уже сегодня.
— Нет, только не сегодня. Сегодня я хочу еще раз любить его, как любит женщина.
— Ну хорошо, тогда завтра, — наседала Дашкова.
— Завтра. Говоришь?.. Eh bien![16] Завтра я предстану для этого Нероном в кринолине. Разве не остроумно сказано, маленькая Дашкова, а? Такое случается, когда состоишь в переписке с Вольтером. Завтра я должна быть неотразимо красивой. Я намерена сделать такой туалет, который сразу же, с первых минут, заставит его потерять голову. Обычно украшают жертву, а я хочу украсить себя для моей жертвы. Итак, завтра.
V
Когда на следующий вечер Мирович вошел в Гатчинский павильон, императрица лежала на оттоманке и, казалось, спала. Она лежала на спине, заложив одну руку за голову. Полупрозрачное одеяние из розовой персидской ткани и распахнутая темно-зеленая овечья шубка, щедро подбитая изнутри и отороченная снаружи черным соболем, облегали ее фигуру. Ее божественные формы купались в волнах темного меха. Дыхание равномерно вздымало и опускало ее грудь, губы ее подрагивали.