Катя судорожно стала рыться в сумке, выуживая мобильник. Когда надо, никогда его не найдешь! Наконец в ярости вывалила содержимое прямо на землю. Идиотка, последняя идиотка! Угораздило же забыть его именно сегодня…
Она стояла на коленях, обозревая кучу собственных вещей, и вдруг увидела под скамейкой что-то блестящее. Телефон в вульгарном золотом футляре. Протянула руку и набрала номер. Катя как-то не задумывалась, чей это сотовый и откуда он взялся. Требовалось позвонить в милицию — и позвонила, а остальное неважно.
— Я обнаружила труп, — нервно сообщила Катя, решив, что начинать надо с главного. Однако, похоже, приоритеты она расставила неверно.
— Кто вы? — спросили ее вместо того, чтобы поинтересоваться именем трупа.
Катя ответила — а что оставалось? Последовал второй вопрос:
— Где вы?
«Они явно считают, что я — это основное, а убитый — несущественная деталь», — недовольно подумала Катя, объясняя, что находится в Репино около дачи писателя Турищева.
— Турищев? — скептически уточнил голос, явно сомневаясь в существовании писателя с подобной фамилией.
— Его псевдоним — Арт Тур, — раздраженно поведала Катя. — Читали?
— Конечно, — оживился неизвестный. — Так что у него на даче?
— Его мертвое тело, — буркнула Катя, все больше злясь на себя, что не сбежала. — Или я зря позвонила? Вам неинтересно?
— Девушка, не кладите трубку! — Собеседник наконец-то взволновался. — Вы хотите сказать, тело самого Арт Тура?
— Да, хочу.
— Он умер?
— Наверное. Пульса я не нашла.
— Вы позвонили в скорую?
— Нет, я звоню вам. Я полагала, милиция лучше знает, что следует предпринять.
— Скоро должна выйти его новая книжка, — зачем-то известил милиционер. — Вдруг он жив? Мужчина еще не старый.
— Если размозжить затылок, помрет и молодой, — ехидно заметила Катя.
— Затылок? Вы хотите сказать, его кто-то ударил?
— Полагаю, что да.
— Минутку.
В трубке щелкнуло, и уже другой человек строго произнес:
— Никуда не уходите и ничего не трогайте. Мы скоро будем.
— Милости прошу, — пригласила Катя, нажимая отбой. Вляпалась, так уж вляпалась. Какие-то заторможенные придурки! Разбираться, кто виноват, они не станут — да, впрочем, и не сумеют. Явятся, наденут наручники и уволокут в кутузку к воровкам и проституткам. Хотя проституция у нас вроде ненаказуема? Значит, предстоит общаться исключительно с воровками. Жизненный опыт — вещь полезная, однако всему есть предел.
Катя недовольно посмотрела на Турищева. Вечно от него неприятности! Кстати, заторможенный собеседник прав: почему она так уверена, что писатель мертв? Не шевелится и глаза открыты, но она ведь не врач и не может судить. Вот будет номер, если он жив, а она даже не сообщила в скорую. Совесть потом замучит.
