- Какая ты, баунька… жалостливая… Сама несь нищим куском побираешься, а меня вот жалеешь…
- Коли нечем куснуть, весь свет пожалеешь, девонька… Я, вишь ли, травы собираю… травы разные… от запора, от худобы, от лихвы человечьей, благо делать неча!
- Травы?..
- Самые травы, девонька… Тебе какой травки не надобится ли?.. Гляжу на тебя, больно лядава ты да худа, в лице ни кровинки, как навной выпил, грудь воры украли, не туда попали… Несь так на людей не выйдешь!
- Да я уж, баушка… завековала…
- Что ты!.. Что ты!.. Мало что кукушка накукует… Я тебе травки дам, - шепотком, пригнувшись к Маше, говорит старушка.
- Помогает?..
Старуха моргает хитро глазками и словно не расслышит.
- Травы-то твои, говорю, помогнут ли?..
- Ну вот еще что сказала… Глаза ты мне выплюнь… Только замужним она, трава, в пользу больше идет. Как обкрутишься, так в первую ночь и глотни, ряднина на грудях лопнет, надуешься сразу…
- Ужли?
- Как опара из квашни вылезешь!
- Дай, баушка, травки!
- Дать-то я тебе дам… за тем и зашла… только надо с ней, с травой, уметь обходиться… Во-первые, беспременно никому не говорить: трава другого глаза боится!
- Ни-ни, баушка, что ты!..
- Особливо отцу: он на такие штуки вредный человек! Вякнешь ему по простоте - и… вся сила в траве пропадет!
- Язык прикушу! Родимая, дай!
- А как же: третевысь гляжу на тебя на базаре - уж и худа же ты, девка… щипнуть не за что!
- Только… помочь-то будет?.. - шепотком говорит Маша старушке, забывши про ее глухоту.
- А ты обойдись с ней как следует быть… Ты вот дома все сидишь как на привязи: от такой жизни большого проку не будет, ты бы на деревню сходила…
- Не примут…
- Ну, по речке бы прошлась… особливо под вечер… скупалась, где месяц почище светит… Вода - она в крепость идет человеку! И поспишь с воды, как меду полижешь…
- Ох, баушка, про воду ты говоришь… меня люди и так зовут Непромыха!
- Назовут - хуже ножа проткнут!
- Да и не до гульбы мне, баушка: каждый день так умаешься… только сном и отходишь…
- Человек во сне зря время теряет… Говоришь ты, слушаю я, все не дело. Слушай, я расскажу тебе одну такую историю… - Старушка показала на дверь, и она еще шире раздалась у Маши в глазах.
Маша уставилась во все глаза: за крайней березой у самого дома поднялся месяц с земли и поплыл, лицом немного набок… к Дубне, словно горюет о чем, а губы у него толстые, добрые, и из губ на сторону свесился немного язык.
- Ты вот про этого мужика знаешь?..
- Что ты, баушка… это же месяц.
