— И то правда, — ответил Чарли.
— Извините, продолжайте.
— Ну, и в третий раз тень спускается с горы по другую сторону города — ночью, при полной луне, и теперь уже видно, как в ней летают вороны. Ты их как бы не видишь, а они такие тени просто. На сей раз ее кто-то еще заметил. Я залез в машину, взял своего пса Скотти. Я уже знал, куда эта тварь тенистая намылилась. Встал в паре домов от дома того мужика, — ну как бы предупредить его, понимаете? Я еще не врубился толком, что там в книге написано про невидимость, иначе я бы сразу пошел за сосудом. Ну, в общем, я уже у дверей, а тень через дорогу ползет, и все края у нее — как вороны. Тут Скотти залаял как ненормальный — и на нее. Храбрый, мерзавец, был. А как только тень его коснулась, он взвизгнул и рухнул замертво. Тем временем женщина к двери подошла — я заглядываю внутрь и вижу статуэтку, такой поддельный бронзовый Ремингтон,[47] на столике в прихожей у нее за спиной, и светится красным, будто раскаленный. Я — мимо тетки и хватаю статуэтку. И тут тень испаряется. Вот просто раз — и нет ее. Тогда я в последний раз и опаздывал за сосудом.
— Жалко собаку, — сказал Чарли.
— А женщине вы что сказали?
— Самое забавное, что ничего. Она мужу что-то говорила в соседней комнате, а он не отвечал, и она побежала взглянуть. На меня даже не посмотрела. Оказалось, у мужика инфаркт. Я взял статуэтку, вышел, подобрал Скотти и уехал.
— Должно быть, круто пришлось.
— Одно время я думал, что я и есть Смерть, знаете, — такой особенный. Потому что мужик крякнул при мне, но оказалось, это просто совпадение.
— Да, со мной тоже так было, — сказал Чарли.
Его тревожило одно — откровение про «ужасную битву».
— Скажите, Берн, вы не против, если я погляжу на ваш экземпляр «Великой большой книги»?
— Это вряд ли, Чарли. Вообще-то я думаю, нам лучше расстаться. Раз уж в «Великой большой книге» все правда, а у меня нет причин ей не доверять, нам не следовало даже разговаривать.
— Но у вас другая версия книги.
— Думаете, это случайно? — На секунду глаза Верна за огромными стеклами очков стали совершенно безумными.
— Тогда ладно, — сказал Чарли.
— Но пишите мне по электронке, хорошо? От этого вреда быть не должно.
Берн пристально поглядел в свою кофейную кружку, будто раздумывал — будто напугал себя до полусмерти, всего лишь рассказав про тень с гор. Наконец поднял голову и улыбнулся:
— Знаете… а давайте. Советы не помешают, а если начнется какая-нибудь жуть, перестанем.
