Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись — теперь иль никогда…
Как это тревожно-набатно для дней сегодняшних, для нашей "зомбированной" Отчизны, которой, повторяю, нынче, наверное, "не до стихов", но которая еще может "проснуться".
г.Екатеринбург
Василий КАЗАНЦЕВ РАССКАЗЫ О ТЮТЧЕВЕ
КАКОЙ ТЮТЧЕВ?
— Кто ваш любимый поэт?— спросил корреспондент газеты у Льва Толстого.
— Тютчев.
— Какой Тютчев?
— Вы не знаете Федора Тютчева?
— Слышал вообще-то. Но ведь все о нем давно забыли.
— Как это все? Я вот помню.
— Ну что значит в истории мнение одного Льва Толстого?
— Какого Льва Толстого?— с улыбкой спросил Лев Толстой.
САМАЯ МАЛАЯ ЖАЛОСТЬ
— Напишите, пожалуйста, статью в газету,— сказал князь Горчаков Тютчеву.
— К сожалению, не могу.
— Почему?
— Вам бы хотелось, чтобы я написал ее как дипломат. А мне бы хотелось, чтобы я написал ее как писатель.
— Напишите ее как писатель.
— Тогда вы пожалеете, что попросили меня ее написать.
— Но если вы ее не напишете, то я тоже пожалею.
— И в том, и в другом случае вы пожалеете. И чтобы этого не было, возьмите назад свою просьбу. Считайте, что вы меня не просили. И что я вам не отказывал.
— Но в этом случае я пожалею, что не попросил вас написать статью,— сказал, улыбнувшись, Горчаков.
— Уверяю вас, что это будет самая малая ваша жалость из всех ваших жалостей,— отвечал Тютчев.
РАЗВЕ ЭТОГО МАЛО?
Тютчев прожил за границей целых двадцать два года. Наконец, он вернулся в Россию.
— Как вы могли прожить за границей целых двадцать два года? — спросил у Тютчева князь Вяземский. — Вам не хотелось вернуться в Россию?
— Как же не хотелось? Мне очень хотелось вернуться в Россию.
— Почему же вы не стремились вернуться?
— Как же я не стремился вернуться? Я очень стремился вернуться.
— А почему же стремились так мало?
— Я стремился вернуться в Россию целых двадцать два года. Разве этого мало?— улыбнулся Тютчев.
ВОТ И ОШИБАЕТЕСЬ
— Есть поэты, которые после первой своей книги пишут всё лучше и лучше. А есть поэты, которые после первой своей книги пишут всё хуже и хуже,— сказал Горчаков Тютчеву.
— Вы меня к каким относите?
— К первым, разумеется.
— Вот и ошибаетесь.
— Почему?
— Потому что ни к первому, ни ко второму типу меня отнести нельзя.
