В народном сознании живет благоговейное и таинственно-трепетное отношение к силам природы. И чем сильнее загадочность этих сил, тем большее к ним притяжение человека, большая родственная связь и желание продлить такую "загадочность", ибо всякая чрезмерная ясность притупляет жажду жизни. Для Тютчева роковая активность сил природы как бы аккумулирует очарованную наряженность бытия, и загадка её для поэта — тоже необходимо-желаемая, хотя "может статься, никакой от века загадки нет и не было у ней".
И конечно же, ощущение вековых трагичных противоречий между человеком и природой (уравновешенность и гармония в природе не нарушаются даже стихийными силами, чего нельзя сказать о людях, испытавших душевные бури и грозы) тоже имеет много общего с народными представлениями об этих противоречиях, запечатленных в тех же произведениях русского фольклора — не говорю уже о подлинно народных образах в лексике поэта: "чародейкою Зимою околдован лес стоит", "взбесилась ведьма злая" (снова о зиме), "что ты клонишь над водами, ива, макушку свою", "ночь хмурая, как зверь стоокий"… А вот и прямое признание словотворческого дара народа:
Как верно здравый смысл народа
Значенье слов определил:
Недаром, видно, от "ухода"
Он вывел слово "уходил".
Среди своих современников Тютчев, пожалуй, наиболее глобально и наиболее взрывчато предчувствовал необоримость надвигающихся новых сотрясений в мире. Будучи по натуре всегдашним приверженцем духовных "бурь и тревог" ("Ты — жизнь, назначенная к бою, ты — сердце, жаждущее бурь..."), поэт, постоянно стремившийся к свету непрестанного обновления бытия, невольно затрагивал в своих стихах и общественно-политические "бури", и как верный сын России страстно откликался на те или иные события повседневности, проявляя, однако, поразительную провидческую прозорливость. Потому-то и звучат с неотразимой актуальностью его стихи, написанные, казалось бы, на злобу тогдашнего, почти полуторастолетней давности, дня (в поддержку восстания христианского населения острова Крит против турецкого владычества):
Ты долго ль будешь за туманом
Скрываться, Русская звезда,
Или оптическим обманом
Ты обличишься навсегда?
Ужель навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?
Всё гуще мрак, всё пуще горе,
Всё неминуемей беда —
