– Сидни! Обедать! Это был голос Сэма, донесшийся с крыльца.
– Мне надо идти, – сказала она.
Ее лицо опять прояснилось, как будто ничего не произошло. Он повернулся, чтобы уйти, но она его остановила:
– Майкл, я точно не знаю, что собирается делать мой отец, но даже если он будет продолжать свои эксперименты, отныне все изменится к лучшему. Теперь, когда они знают, что вы умеете говорить…
– Вы им расскажете? Ее глаза расширились.
– Я… Вы не хотите, чтобы я рассказывала? Мне кажется, уже слишком поздно! Они уже знают. Вы боитесь? Они не причинят вам вреда, я ручаюсь. То, что было… Я понимаю, для вас это сплошное недоразумение, но не беспокойтесь, это больше не повторится.
Она прикоснулась к нему: положила руку ему на запястье, чтобы утешить. Хотел бы он знать, что значит «сплошное недоразумение».
– 0'кей, – сказал он, подражая Сэму, потом повторил ее слова, чтобы она тоже утешилась: – Не беспокойтесь.
– Сидни!
На этот раз голос принадлежал тете Эстелле, и Майкл попятился. И Сидни тоже. Они оба отступили одновременно, потому что в стае Винтеров главным волком была тетя Эстелла.
* * *
За несколько недель, прошедших после ее возвращения из Европы, Сидни так ни разу и не повидалась с Камиллой Дарроу, своей золовкой; они только поговорили по телефону. В субботу, когда Филип упомянул, что собирается в город, и спросил Сидни, не хочет ли она навестить Камиллу, она с радостью согласилась.
Они могли бы поехать на поезде, но Филип велел Робби, престарелому семейному вознице, отвезти их в коляске, потому что лошадям, дескать, нужна пробежка. Погода идеально подходила для прогулки в открытом экипаже: день стоял ясный, солнечный, но не слишком жаркий. Сидни наслаждалась поездкой и всю дорогу весело болтала с Филипом до тех самых пор, пока не завидела вдалеке жилище семейства Дарроу на Прэри-авеню. Этот особняк, похожий на укрепленную крепость, с давних пор стал для нее вторым домом. Она играла там, когда была еще ребенком, флиртовала на балах после своего первого выхода в свет. Спенсер сделал ей предложение в бильярдной, они танцевали под полосатым тентом в саду под оркестр Джонни Хэнда на своей свадьбе. Особняк был уродлив, слишком велик и помпезен, но она все равно его любила, не обращала внимания на недостатки и излишества, потому что там она всегда чувствовала себя счастливой. И сейчас при одном лишь виде этого дома ей захотелось плакать. Потому что Спенсера больше не было. Входную дверь открыла сама Камилла. Обняв ее, Сидни не удержалась-таки от слез. Камилла была так похожа на брата!
