— После того как вы показали ему фарфоровую ручонку?
— Да!.. Она произвела такое впечатление, словно в его дом ударила молния. На прощание он чуть было не целовал мне руки. И обещал прислать людей завтра же, с самого утра. Эта ангельская ручонка, — миссис Порджес вынула из обтянутого красным бархатом ящичка фарфоровую руку и с любовью посмотрела на нее, — стоит больше, чем волшебная лампа Аладина. Увидев ее, даже сам дьявол, вместо того чтобы мучить бедных грешников, стал бы угощать их прохладительными напитками.
— А вы довольно долго там пробыли, — заметил Чэд.
— Я решила ненадолго превратиться в детектива, то есть хотела вам помочь. Вы просто не представляете, какой рев поднял мистер Фенвик, когда решил, что я уже ушла. Его жена чуть не упала в обморок — так поносил он ее и ее братца Роберта, который заварил всю эту кашу.
— Где же вы спрятались? — поинтересовался Джордж.
— Я вышла из дома, а потом проскользнула назад и остановилась у окна его комнаты. Оно было открыто, и я все слышала.
— А что он еще говорил насчет этого Роберта?
— Что тот преступный элемент и позорное пятно на всей их семье и что его не следовало вызывать в Крайстчерч.
— И больше ничего?
— Не знаю, я вынуждена была оставить свой пост, так как кто-то шел по дорожке сада, и меня могли заметить.
Она сделала обычный реверанс и ушла в свою комнату, чтобы переодеться.
— Все, что она рассказала насчет Роберта, довольно интересно, — заметила Джун.
— Я послал его фото в Глазго и уже получил ответ, — сказал Джордж. — Роберт Уэйд известен полиции так хорошо, как может быть известен только знаменитый преступник. Даже Интерпол завела на него объемистое дело. Своими дерзкими кражами в отелях он приобрел себе, так сказать, международную славу. Где бы он ни появился — в Каннах, Ницце, Брайтоне или в фешенебельном лондонском отеле, — полиция сразу приводится в состояние боевой готовности. Лишь однажды ему не повезло. Однажды во время танца он снял с герцогини Честервуд ожерелье и драгоценную брошь с бриллиантами. Но этого ему показалось мало, и он попытался похитить еще и серьги. Вот тут и попался, ибо его дама оказалась не такой уж пьяной, как он предполагал. Кроме того, ему приписывают еще целый ряд дерзких краж в отелях, совершенных с необыкновенной ловкостью. Но полиции, за исключением единственного случая, ни разу больше не удавалось изобличить его.
— Молодец! — вырвалось у Джун.
— Он что, приехал сюда прямо из тюрьмы? — спросил Чэд. — Когда я встретился с ним позавчера, вид у него был далеко не джентльменский.
