Анни. Генри, не надо. Ты не такой.
Генри. Нет, я – такой.
Анни. Но я не хочу. Это унизительно.
Генри. Я тебя унижать не собираюсь.
Анни. Ты себя унижаешь. Себя. (Пауза.) Я ехала с одним человеком из труппы. Позавтракали на Хьюстонском вокзале. Он поезда дожидался. Я осталась поговорить. А потом прихожу домой, и с меня требуют отчета, – где я да что я. Два с половиной года женаты – и вдруг такой допрос.
Генри. Ты приехала ночным поездом и все утро просидела на Хьюстонском вокзале?
Анни. Да.
Генри. С этим актером?
Анни. Да. Можно идти? (Отворачивается.)
Генри. Как поспали?
Анни поворачивается и смотрит на него пустым, невидящим взглядом.
Ты спала с ним?
Анни. Я – что? Какая разница? Ты тут же начнешь мучиться – вру я или не вру.
Генри. Ты бы соврала?
Анни. Возможно.
Генри. Ты спала?
Анни. Нет. Ну, поверил? Ладно, пойду убирать.
Генри. Знаешь, что я искал?
Анни. Нет. А нашел?
Генри. Нет.
Она поворачивается, чтобы идти в спальню.
Это Билли?
Анни. Почему Билли?
Генри. Это он, я знаю. Билли, Билли, Билли, то и дело вылетает – вроде б так, к слову, но сдержаться не можешь. Как компьютерный вирус. Бип-бип-Бил-ли-Билли. Ну, поговори со мной. А за погром прости.
Анни. Надо было тебе все на место вернуть, я бы и не заметила.
Генри. Ничего нельзя вернуть. Не вернешь. Давай поговорим. Я – такой же, как ты, и знаю, как это бывает. В любви ты сначала – точно гусеница, приникаешь к своему единственному, тебе предназначенному листку, жадно грызешь. А потом это проходит. Ты удивлен: тебе, вроде, больше никто не нужен, кроме той, единственной женщины, как вдруг встречается другая – не самая красивая и к тому же чья-то жена – но ясно, что, сложись жизнь по-иному, вы были бы вместе. Ведь так с каждым бывает, верно, Анни? Сердце застучит быстрее, войдешь в комнату, и что-то в ней откликнется, чуется какое-то движение, словно занавеска колыхнулась. Ничего между вами нет – даже в мыслях – но растворена в воздухе возможность, и нельзя не показать, что ты это уловил. Делаешь шаг навстречу, вполне невинный, однако таящий обещания. При встрече обнимаетесь, целуетесь – обычное дело, теперь иначе и не здороваются. А там и остается-то всего один шаг… Так что? Билли?
Анни. Да.
Генри. Я люблю тебя.
Анни. А я – тебя. Иначе меня бы тут не было.
Генри. Ну так скажи мне…
Анни. Я люблю тебя.
Генри. Не то.
Анни. Нет, то. Самое важное.
Генри. Другое тоже важно.
Анни. Нет.
Генри. Для меня важно. Было – значит, было. Чем мучиться, лучше знать правду. Иначе я не смогу работать.
