- Да.
- Где вы получили образование?
- В Парижском университете.
- Хорошо, - сказал он. Потом без перехода, прямо глядя мне в глаза, он спросил:
- Когда вы были в последний раз в Соединенных Штатах?
- Восемь лет тому назад.
- Сколько раз вы там были?
- Один раз, - сказал я, - я провел там три месяца.
- У вас там обширные знакомства?
- Нет, не очень, - сказал я. - Знакомства, ограниченные главным образом литературными и издательскими кругами.
- В каком городе вы жили?
- В Нью-Йорке.
- Вы не были в Калифорнии?
- Нет, не успел и очень жалею. А теперь можно вас спросить в свою очередь - чем вызван ваш интерес к моей биографии?
- Вопросы задаю я, - сказал он с совершенно безличной интонацией.
- В таком случае разрешите вам напомнить, что вы мне не можете предъявить никакого обвинения в чем бы то ни было, что я не нахожусь под следствием и тот факт, что я с вами веду разговор, есть только доказательство моей доброй воли. Я бы не хотел, чтобы у вас по этому поводу были какие-либо заблуждения.
- Вы меня не так поняли, - сказал он. - Это не имеет ничего общего ни с допросом, ни со следствием. Я просто рассчитываю на вашу помощь.
- Если это так, то вы неправильно подошли к делу, чисто диалектически, если хотите, - сказал я. - Надо было действовать иначе. Я вам ответил на ваши вопросы, потому что я так же ответил бы кому угодно и потому что мне нечего скрывать. Но я не вижу смысла в дальнейшем разговоре, если не буду знать, с какой целью вы меня спрашиваете о разных вещах. Вряд ли это может объясняться с вашей стороны совершенно бескорыстной любознательностью.
В это время раздался телефонный звонок, и через секунду я услышал голос Мервиля, который говорил из Нью-Йорка.
- Что происходит? Есть что-нибудь новое? Я ответил ему по-английски.
- К сожалению, я тебе ничего сообщить не могу. Я повторяю только, что я был на твоей вилле, она пуста и там никого нет. Что произошло, я не знаю, боюсь, что это похоже на ниццкую историю. Когда ты вылетаешь?
- Почему ты вдруг заговорил по-английски?
- У меня есть для этого некоторые основания, - сказал я. - Я тебе это потом объясню.
- Я рассчитываю сегодня вечером тебя увидеть.
- Очень хорошо. Простите, - сказал я, обращаясь к моему посетителю, это был звонок из Нью-Йорка, и я не мог сказать, чтобы меня вызвали позже.
- Ваш собеседник был американец?
- Ваша профессия приучила вас думать вопросами, по-видимому? - сказал я. - Нет, это мой товарищ по университету, ваш соотечественник. Но я жду ваших объяснений.
