Клавдия Николаевна смешалась с толпой и, подхваченная ею, в общем движении всунулась в проход. Кое с кем она зналась, поскольку съезжалась сюда публика схожая, устойчивая по составу.
Она, публика, не смущалась ни дегтярной темной жижей, ни обидной снисходительностью кавказцев. Она, публика, смирилась со всем, потому что не могла жить без пищи.
Кого вмещало ядро этой сплоченной армии с кошелками?
Таких же, как Клавдия Николаевна, педагогов-женщин в аккуратных обносках одежд минувших лет, зачастую еще не переболевших стыдом недоимок;
медиков, ежедневно соприкасающихся с людскими страданиями, и потому более закаленных, чем учительницы;
пожилых ученых мужей, неприступно-суровых по облику, с клинышками седых бородок, в выцветших шляпах...
А еще круговращались на базаре:
пенсионеры любой масти;
бывшие военные, не достигшие хлебно-обеспечивающих чинов;
ребятишки, посланные затурканными матерями;
пронырливые лотошницы, прикупающие оптом, чтобы наварить с продаж в переходах метро, на тротуарах...
Клавдия Николаевна как-то горько приметила: "Тут не обозришь только тех, кто денно-нощно приплясывает, шепелявит, причмокивает, разнагишается, безголосо дует в микрофон на так называемом "голубом экране".
В очередях переговаривались, и Клавдия Николаевна тоже встревала в беседы. Случалось, бойкая гражданка бросала кавказцу :
"А цены отчего снизили?"
Тот с ответом не медлил:
"Русский народ любим..."
Или:
"Без посредников товар на прилавке..."
Женщины одобрительно соглашались, что перекупщики — это язва торговли, наценки от них. Дотошные не угомонивались, друг друга теребили:
"Странно! Не простаки кавказцы, чтобы свое упустить..."
С ними спорили:
"Им хочется с нами дружить!"
"Да уж! Да уж! " — ерошились неверящие.
И внезапно Клавдия Николаевна всполошилась, ладонью ополоснула по щеке,— примерещилось ей, что среди лавкодержателей в кожаном пальто проскрипела фигура с головою раба Божьего Михаила,— ноздрястая, с очами навыкат, лысая, толстогубая...
Клавдия Николаевна перекрестилась и покинула базар.
Так бы и пульсировала жизнь у Клавдии Николаевны, если бы однажды, телепая с базара, не наткнулась на соседку по лестнице, санитарного врача. Та стрельнула глазом по кошелке Клавдии Николаевны:
"С достатком!.."
