– Нет, – улыбнулась Ичивака. – Скворечник.
Огрин вздрогнул от яркости аналогии.
– Точно, – прошептал он. – Скворечник. Красивое и уютное гнездышко.
– Как может птица устоять? – горько улыбнулась драконесса.
Потрясенный Яускас сгреб ладонями волосы.
– Мольберт. Он смешивал краски на Земле, экспериментируя с цветами, а добившись нужного – наносил мазок. Что будет, если слить зеленый и желтый? Кобылицу и девушку?
Ичивака звонко рассмеялась.
– Среди нас и жеребцы есть, – заметила она лукаво.
Яускас ахнул и широко раскрыл глаза.
– Естественный отбор! – прошептал он. – Вы не способны его пройти, вы погибнете без присмотра. Вот почему на Земле вас больше нет!
– Нас никогда и не было много, – объяснила кентаврия. – Две-три сотни, пока шло творение. Земля всегда оставалась мольбертом, черновиком будущего шедевра. Жить мы должны были здесь.
– В саду Эдема, – выдавила Хельга сквозь зубы. – А люди, выходит, сырье? Нас и в реальности прогнали из рая?
Ичивака недоуменно моргнула.
– Но вы и есть творцы, – отозвалась она с удивлением. – Дуагею и всех нас создал человек следующей вехи.
Слова кентаврии буквально заморозили космонавтов. Оцепеневший Огрин переводил взгляд с драконов на Ичиваку и обратно, у Яускаса отвисла челюсть. Легче всех с шоком справился Бьорн, поскольку тишину прервал именно его голос.
– Как? – только и спросил физик.
Янтарный дракон усмехнулся.
– Вы еще не понимаете, – заметил он негромко, – однако каждая следующая ступень эволюции привносит качественные, а не количественные изменения. Автор этой планеты, – дракон провел лапой по траве, – родится, вероятно, лишь через много миллионов лет. Однако его существование не ограничено только пространством – он не "сверхчеловек", поймите, это нечто совсем, абсолютно иное. Назовем его "послеразумом".
– Животное не владеет понятием времени, – продолжила Тау. – Звери живут текущим моментом, подчиняясь сложнейшим инстинктивным моделям поведения, рожденным эволюцией за мириады веков. Разум действует совершенно иначе.
– Мы способны осознать любую, даже НЕ СУЩЕСТВУЮЩУЮ В ПРИРОДЕ концепцию, – очень серьезно сказал серебряный. – Нам не требуется, чтобы предки хоть раз сталкивались с нею прежде. Не нужны генетическая память и инстинкты. Здесь, – он коснулся когтем своего изящного, украшенного перламутровыми шипами лба – можно уместить Вселенную, даже ту ее часть, которую никто никогда не увидит, а главное – мы умеем ПРИДУМЫВАТЬ Вселенные! Вот могущество разума!
