– Ох, Феоктист Сергеич! – мягко перебивая, остановил старика Петр Васильевич. Всего не переслушаешь, что может он порассказать. Вытащив из воды ноги, Петр Васильевич обтер их о траву – чтоб скорей обсохли и можно было обуваться. – Пропадает в вас – не знаю, кто. Может, даже академик. И чего вы в городе сидите? Ехали бы сюда, хотя бы в наш колхоз, ну и претворяли бы все эти теории на практике. А то как-то получается не так. Столько вы знаете, читаете, а не при деле…
Феоктист Сергеич, примолкнув, улыбнулся сконфуженной, какой-то даже виноватой улыбкой.
– Поздно уже мне… Раньше надо было… Да вот, так вышло, не решился тогда…
Распрощавшись с Феоктистом Сергеичем, Петр Васильевич пошел дальше.
За мостом и лощиной долго тянулись земли «Родины», потом вытянутым своим краем дорогу перехватила земля «Верного пути», а уж за нею Петр Васильевич увидел поля своего колхоза.
Ему так хотелось поскорее узнать, какие они, сравнить их с тем, что он уже видел, что, приближаясь, Петр Васильевич незаметно для себя все ускорял и ускорял шаги, пока уже стал задыхаться от быстрого своего хода.
Посевы были не хуже и не лучше, чем у соседей. Такими же тонкими строчками зеленела сахарная свекла, даже не развернувшая по-настоящему своих листьев, – а уж в эту пору они должны были закрыть землю всплошь, без прогалов. Такие же редкие торчали былки кукурузы, без метелок, – а уж она тоже должна была бы вытянуться в полный рост, выкинуть курчавые султанчики, радовать глаз зреющими в тугих многослойных коконах початками.
Налево, в стороне, за полосой овса, к самому горизонту простиралось поле озимой ржи. Ее сеял Петр Васильевич, и, шагая по грейдеру, он до рези в глазах всматривался в то поле: что оно, как? Пропал иль не пропал его труд?
Мягкий шум машины послышался сзади. Петр Васильевич обернулся. Расстилая за собой шлейф пыли, несся синий «Жигуль» Василия Федоровича, председателя «Силы».
Петр Васильевич отступил с дороги, пропуская машину, но «Жигуль» стал тормозить и остановился рядом. Тут же накатило облако пыли, окутало Петра Васильевича, автомобиль. Приоткрылась дверца, Петр Васильевич увидел председателя. По-парадному: в черном костюме, белой рубашке с галстуком, с сине-красным значком депутата райсовета. Значит, был у начальства, в райкоме или райисполкоме.
– Лезь скорей! – раздался сквозь завесу пыли голос Василия Федоровича, как бы даже сердитого на Петра Васильевича. – Ты чего ж пешим топаешь, почему нас не разыскал, мы с самого утра в райцентре…
