Леон Дейн объявил, что Сара отлично перенесла роды, а Фозия Джонстон, дежурный педиатр, сказала, что здоровью маленького Энтони может позавидовать любая мать.
Братья Дойл, которые теперь по большей части работали столярами и плотниками, наставляя в своем искусстве остальных, подарили Саре и Джо колыбельку для новорожденного.
— Работаем все тридцать часов, что Господь отпустил суткам на Ботанике, только бы справиться с заказами, — поделился Ленни после должного знакомства с Энтони и поздравления родителей. — Знаете, эта планета все больше становится похожей на дом. Вот и дети появились.
Ленни выглядел грустным.
— Скучаешь по своим?
Сара сочувственно потрепала его по плечу.
Лицо Ленни озарилось улыбкой.
— Немного, но у кого есть время думать о прошлом, когда нам еще столько надо успеть!..
Зейн Чарльз Бьорнсен появился на Ботанике утром, ровно через двести двадцать два дня после момента зачатия. Ребенок был длинный — весь в отца. У малыша уже пробивались волосы, а ногти пришлось обрезать вскоре после рождения, чтобы он не расцарапал себе лицо.
Он не походил на Энтони Марли — красный, сморщенный комочек, какой может любить только мать.
— Зейн — прекрасное имя, — сказала Крис Зейналу. — Один из моих самых любимых западных писателей — Зейн Грей. И я восхищаюсь Чаком Митфордом.
— Но он не отец.
Зейнал только поднял бровь, не решаясь задать вопрос, на который Крис не хотела отвечать.
— Нет, но я не вижу причин, чтобы я… то есть мы… не оказали ему чести стать крестным отцом.
— Крестным отцом? — Губы Зейнала дрогнули. — Крест, Бог, о боже…
— Нет, не «о боже». Настоящий Бог, которого чтит отец Якоб.
— А он есть?
Зейналу не верилось во Всевышнего, хотя несколько оказавшихся на планете священнослужителей пытались выполнять свой долг. У протестантов не возникало особых проблем, но вот отец Якоб намучился — у него не хватало необходимых атрибутов для мессы.
Маруччи оказался ярым католиком. Он как мог успокаивал доброго отца — такая смена ролей то и дело случалась на Ботанике.
— Если Бог везде, то и здесь он тоже есть, падре, и он примет молитвы своего искреннего служителя. Первые католики обходились без алтаря и мощей, а причащались хлебом и вином. Хлеб и вино у нас есть. Вера тоже есть. Вы будете читать молитвы, а я буду вашим служкой.
* * *
Митфорд и обрадовался, и встревожился, узнав, что ребенка назвали в его честь.
— Все подумают, он мой, а это не так, — резко бросил сержант. — То есть я хотел, чтобы это было так, Крис, — поспешно поправился он. — То есть… это большая честь для меня… черт, ты же понимаешь, о чем я.
