Вас больше не мучат ни сны, ни давнишние раны.
Лишь Вечность — как внучка!
так хочет забраться на Ваши колени,
да скульптор — пожалел на них мрамор...
...Не заметив, когда, я так и уснул в тот вечер, лежа на диване при работающем телевизоре, а тем временем проклятый номер газеты со злополучной опечаткой в подписанном моим именем интервью был отправлен в одну из городских типографий, чтобы с рассветом следующего дня разлететься по адресам своих подписчиков. И похоже, что одним из первых, перед кем в то утро улегся на стол свежеотпечатанный выпуск «Всенародной кафедры», был мой незадачливый собеседник — кандидат в Президенты Российской Федерации Альберт Зиновьевич Чибис. Именно его звонок раздался в моей квартире в тот момент, когда я в ожидании редакционной машины заканчивал добривать в ванной вторую щеку.
— Ну что? — не здороваясь, произнес он в трубку. — Напакостил и доволен?
— О чем вы? — спросил я, ничего не понимая.
— О твоей стряпне, которую ты выдал за свое интервью со мной. Ты уже на него полюбовался?
— Нет, я ещё не видел газеты, — пробормотал я, начиная догадываться, что в текст нашей беседы вкралась какая-то ошибка. — А что случилось? Там что-то не так напечатано? Я сейчас буду в редакции и всё проверю.
— Вчера надо было проверять. Пока материал не начинали печатать. А теперь ты там и на хер не нужен... Мудила! — и, не став больше разговаривать, он положил трубку.
Наскоро вытерев щеки полотенцем, я позвонил в редакцию и поинтересовался, почему за мной до сих пор не выехала машина.
— Так это Ефим Семенович задержал её, после того как пришел факс о вашем отстранении от должности, — доложила секретарша.
— Какой Ефим Семенович? И что ещё за факс? От кого?
— От наших акционеров — информационного холдинга «БАБ-Пресс». В котором сказано, что вы немедленно отстраняетесь от должности главного редактора, а временным исполняющим ваши обязанности назначается Ефим Семенович Придорогер.
— Фимка, значит... Ну-ну. А в чем причина всего этого сыр-бора, не сказано?
— Нет. Но вроде бы какое-то искажение слов Чибиса в вашем интервью обнаружено. Я правда, ещё его не читала, но могу сейчас посмотреть...
— Спасибо, не нужно. Я через минуту и сам всё увижу, — и, положив трубку, я сдернул с шеи все ещё висевшее на ней полотенце и, бросив его на подвернувшийся стул, вышел из дома.
Вынужден здесь признаться, что на свою родную газету я принципиально не подписывался. Это при советской власти редакторы большинства периодических изданий (особенно районных газетенок), насаждая липовое чувство профессионального «патриотизма», заставляли практически каждого из своих сотрудников выписывать домой и без того осточертевшие им на работе «Верный путь», «Красную кочегарку» или «Голос хлебороба», хотя кому, спрашивается, была необходимость получать по почте свою же собственную, сто раз прочитанную в течение рабочего дня газету?.. Лично мне общения с «Всенародной кафедрой» хватало и на службе, так что домой мне её не приносили, и теперь пришлось идти в ближайший киоск и покупать там только что вышедший номер. Чего же это я там исказил, интересно узнать?..
