Взвыв от ярости, Геркулес принялся... раздеваться. Я некоторое время тупо наблюдала за его неадекватной реакцией, потом, почувствовав то же, что и он, сама скинула перевязь и плащ. Одежда нам еще пригодится, как и оружие. А до того - алоха! - парочка огнедышащих тварей, защищающих свое кровное, нежно любимое, сердцу дорогое - вот с чем вам придется дело иметь, солдаф-фоны...
Я до последнего не знала, обращусь ли я в дракона или в ламию. И в принципе, была готова вывалиться из леса в образе многометровой змеететки, пылающей жаждой мести. Это бы научило всех почтительному - и даже сверхпочтительному - отношению к колдуньям. Черной Фурии, исчадию гнева, не потребовалось бы проливать кровь глупой солдатни. Хватило бы простого "Ссссслушшшшайте, сссссолдаткккки, отпуссссстите девушшшшшшшку..."
Хотя Черной Фурии было бы приятно поплясать на костях. А вот дракону - нет. Сознание дракона не приспособлено для мести, как и для возмездия. Ум дракона холоден и отстранен. И что самое неприятное, не склонен переживать по поводу скоротечности земного бытия смертных принцесс. Иными словами, дракону пофиг, что его подругу вот-вот убьют. Даже если только что это было самое важное дело на свете.
После вспышки боли, выжигающей человеческий разум (и человеческую анатомию заодно), ты приходишь в себя другим существом. Всеведущим, ироничным и АБСОЛЮТНО равнодушным. Сознание дракона переполнено восхищенной созерцательностью. Он чувствует бесконечность вселенной и протяженность потоков времени в оба края от мимолетного "сейчас" - с такой остротой, что на активные действия по изменению "сейчас" не способен.
Вот почему драконы так легкомысленны - от глубины своей нечеловеческой. Что угодно способно отвлечь дракона от судьбоносной миссии. Поэтому не стоит вручать свою судьбу дракону. А тем более двум драконам...
Игры бликов на глади воды однажды заставили нас позабыть об опасности, нависшей над Кордейрой. И теперь сыграли с нами ту же шутку. Снова.
Вдруг стало нам ясно: все мы - и драконы, и не-драконы - следуем своей судьбе, и неважно, счастливой она будет или сожаления достойной, самое главное - извлечь из нее урок, который она, по щедрости своей, дарит каждому живому созданию, бла-бла-бла... В общем, мы были двое чешуйчатых недоумков, ненароком постигших дзэн во всей полноте, с познанием собственной природы, а также с освобождением от приязни и неприязни...
Такого рода озарения всегда несвоевременны. Все, что в тебе есть человеческого, бьется, визжит и протестует против плавности и отстраненности в момент, когда твоего любимого человека, может быть, на костер волокут. Впрочем, оно, человеческое, глохнет где-то глубоко внутри, задавленное драконьим.
