– А запахи, ты, различаешь?
– Запахи, они как – будто догоняют. Я их чувствую, но как бы вспоминаю. А когда вспомню, они появляются.
– Тогда давай попробуем следующий эксперимент. И потуши, пожалуйста, сигарету. Видеть человека способного получать удовольствие от курения выше моих сил. Не забывай, что ты возможно опять беременна и для нашего (тщательно подчеркнул – нашего) ребенка это то же вредно.
Она посмотрела на меня с крайней степенью изумления. Быстро загасила сигарету в хрустальной пепельнице.
– Ты решил извести меня своими опытами? – произнесено это было игриво.
– Ну что ты. Просто завяжу глаза и буду подносить тебе к лицу что – нибудь с акцентированным запахом.
– Хорошо, извращенец. Завязывай мне глаза. Но никаких вольностей не потерплю.
Сказала Наташа, улыбаясь. Завязал ей полотенцем глаза, проверил, чтобы повязка сидела плотно. На всякий случай предупредил:
– Только не подсматривай. Надо бороться за чистоту эксперимента.
Первой поднес к ее лицу банку с растворимым гранулированным кофе. Старательно несколько раз втянула воздух и через продолжительное время сказала с запинкой:
– Это кофе.
Для системы, взял с комода причудливый флакон с духами и немного вылил себе на руку. Опять через какое– то время:
– Духи, и очень хорошие.
Ее лицо было настороженным и сосредоточенным. Наклонился и поцеловал ее в губы.
– Ну, это просто! Это ты! Всё, опыты над живым человеком закончены? Могу снять повязку?
– Можешь. Эксперименты закончены, но прояснили они для нас немного.
– И что же они прояснили для нас?
– Во-первых: у тебя совершенно нормальное вкусоощущение. Вкус приходит без опозданий. Вовремя. В отличие от меня. Второе, ты различаешь запахи с запозданием, но все – таки различаешь. Для меня мир запахов скончался. Третье – я родившийся, выросший и проведший в этом городе всю сознательную жизнь забыл все названия, за редким исключением. Кроме Петербурга и Невского проспекта ничего не помню. По-прежнему прекрасно ориентируюсь в городе. Помню откуда, куда и как можно пройти и все. На этом мои знания о топографии города иссякают. А вот ты, приехавшая в город в командировку, помнишь все названия, ну не все, а в рамках своих знаний о городе.
– У меня было мало времени для экскурсий, но что – то помню.
– Я помню весь этот город, кроме названий. Когда бежали по Марсову полю, мимо этого дворца… опять забыл, как он называется…
– Михайловского замка, – вежливо подсказала Наташа.
– Точно, Михайловского замка, так вот все знакомое, все родное. Но названия стерты, начисто. И, как выясняется, не задерживаются в голове. Почему?
