— Ну вот. Промудохались с ней целый день с замерами, а сегодня помотались по стройрынкам, присмотрели кой-чего.
— То есть от души поработали?
— Ну да, не зря.
— А почему плохо? — нарывалась на грубость я.
— А я сказал «плохо»? По-моему, хорошо.
Так тебе и надо, дуре ревнивой. Получите и распишитесь.
Вот оно! Впервые про себя я проговорила слово, которое боялась произнести вслух. Оказывается, крыса-ревность уже давно мотает перед моим носом своим наглым ощипанным хвостом, а я делаю вид, что ничего не замечаю.
— Ну, все хорошо, что хорошо начинается, — фальшиво обрадовалась я.
— Вот за это мы и выпьем, — сказал Никита и вышел из кухни.
Назад он вернулся с пластиковым пакетом и достал из него красивую зеленую бутылку без этикетки.
— Что это такое? — спросила я.
— Это настоящие «Киндзмараули». Мне друг привез из Грузии. И хотя обычно я предпочитаю водку, сегодня мы будем пить красное вино.
— И это почему-то радует.
— Почему-то да.
— Но у меня нет под него подходящей посуды.
— Неужели не найдется в доме двух одинаковых бокалов? — усомнился Никита.
— Даже одного. Посуда бьется у меня как ненормальная, просто выпрыгивает из рук при каждом удобном и неудобном случае.
— Значит, ты счастливая, потому что посуда бьется исключительно к счастью.
— Да уж, счастливей не бывает.
— Не грусти. Я подарю тебе фужеры ко дню рождения.
— Бесполезно. Они у меня проживут недолго. Вот у Юлии Васильевны, например, ничего не бьется. Однажды даже полка с ее коллекционными чайниками упала, и ни один не разбился.
— Она что, чайники собирает?
— Представь себе. У нее их уже штук тридцать.
— Зачем ей столько?
— Говорит, что у них, у чайников, в отличие от мужиков, всегда стоит.
— Интересный ход мыслей, — сказал Никита и поморщился, как будто ему на вилку попался волос.
Я неожиданно «залилась удушливой волной, едва соприкоснувшись» с его взглядом. Опаньки, изумилась я, вот мы еще как умеем, краснеем, как маленькие девочки, при произнесенной вслух пошлости. Странно, ведь подобные, в сущности, насквозь пошлые разговоры, давно стали нормой моей жизни. Вот и давеча мы обсуждали с Юлькой не только боеспособность одного отдельно взятого экземпляра, но и его калибр.
— Обыкновенный ход мыслей. — Я встала, чтобы он не заметил моего смущения, а заодно и поставила на плиту чайник. — Ну, и как тебе Юлька?
— Интересная особа, — ответил Никита и нахмурился.
— Да? Ты находишь? — ненатурально улыбнулась я.
— Да, нахожу… Но какая-то слишком активная, что ли…
