— Ко мне, — коротко ответил он.
— А у тебя есть что-нибудь выпить?
— А что ты хочешь?
— Водку или коньяк.
— Все есть, не волнуйся, — Никита уже привычно, по-хозяйски положил мне руку на колено.
Его рука была горячая и сухая, и мне стало тепло и спокойно.
— А что мы будем у тебя делать? — поинтересовалась я.
— А что, есть варианты? — удивился Никита.
Я снова покраснела. Для детства уже поздно, для климакса еще рано, но эти горячие непослушные волны просто замучили меня своим постоянством и непредсказуемостью. Рядом с Никитой я превращалась в какую-то плоскую тряпичную куклу, которую он постоянно комкает в руках и использует по своему личному усмотрению. Неожиданное упрямство охватило меня и завело. Я решила хотя бы попробовать посопротивляться. Риск дело благородное. Экспериментов в этой области мне производить не приходилось, и обычно послушная Маша, вопреки собственному неодолимому желанию, вдруг выпалила:
— Тогда я не поеду.
— Не понял…
— Я не поеду, — повторила я и напряглась.
Никита ехал какое-то время молча, а потом вдруг резко остановился:
— Тогда выходи.
— Куда?
— Ты же сказала, что не поедешь?
— И что?
— Вот и выходи.
— Ты это серьезно? — опешила я.
— Абсолютно, — спокойно ответил Никита.
Я сидела и хлопала глазами. Эксперимент явно не удался. Колба забурлила и взорвалась. Только осколки летали по салону и ранили меня своими острыми краями. Перед глазами плыли красные круги и сверкали желтые молнии. Я стала судорожно стаскивать с себя его свитер. Руки у меня дрожали, а губы тряслись.
— Сволочь недобитая, — шептала я, — гад не раздавленный, кобель не использованный, презерватив не смазанный…
— Давай-давай, пошевеливайся, — торопил меня Никита, с усмешкой наблюдая за мной.
Я выскочила из машины и побежала в сторону метро. Слезы, смешиваясь с дождем, текли у меня по лицу. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Себя ненавижу! Как я могла связаться с такой скотиной! Как не рассмотрела сразу, не почувствовала! Было же понятно все с первого взгляда. Правильно Юлька сказала: «Не влезай, убьет». Умный в гору не полезет, а дурам — закон не писан. Дур только и тянет на таких. Только такие и нравятся. Чтоб нерв был, игра, интрига. Драматургия, режиссура, финал.
Финал? Это что, конец? Больше ничего не будет? Я встала как вкопанная, ошарашенная своим неожиданным открытием. Господи, только не это. Что угодно, только не это. Не вынесу, не переживу, не справлюсь. Сломаюсь и буду права.
Дождь лил не переставая. Я обхватила плечи руками и затравленно оглянулась. Никитин «фольксваген» стоял у обочины.
