Пока бьют часы | страница 46
Татти страшно побледнела. Она стала белее ландышей. Весь зал поплыл у неё перед глазами.
— Если это так, — тихо сказала Татти, — если это правда, то мне больше не нравится жить…
Татти опустилась на пол и закрыла лицо руками. Венок съехал ей на одно ухо. Она поджала под себя маленькую босую ногу. Теперь она была похожа на холмик, сплошь заросший серебристыми ландышами.
— Возьмите эту девчонку и этого мальчишку и бросьте их в тюрьму!!! — приказал министр Войны.
Невидимый стражник подхватил Татти, и она, как по воздуху, поплыла из зала, безжизненно уронив руки и опустив кудрявую голову.
И никто не заметил, что Цеблионок, опустившись на колени, ползает по полу.
— Нашёл!.. — тихонько захихикал Цеблионок. — Теперь ты мой. Никому не отдам…
Глава 17
Чем закончилась эта удивительная история
Утро было ясное и безветренное. Небо чисто умытое и нежно-голубое.
И всё-таки Цеблион то и дело выбегал на балкон посмотреть, не поднялся ли ветер.
— Нет, Ваша Исключительная Прозрачность, — докладывал он, — ветра нет! Ни оттуда, ни отсюда. Просто на редкость приятный и подходящий день для казни!
Цеблион был бледный и мрачный. Нос вяло повис. Глаза обведены красными кругами.
— Скажите, вы не видели моего сына? — спрашивал он поминутно у всех слуг и придворных. — Только подумайте, он не пришёл ночевать домой. И ведь отлично знал, что его папочка будет волноваться и не спать до утра!
— Расспроси бродячих собак да ворон на куче мусора, — с насмешкой посоветовал ему кто-то из невидимок.
— Проклятие… — прошипел Цеблион.
В этот день придворные, все до единого, собрались во дворце. Ещё бы! Такое случается не часто. Ведь в этот день, едва часы на городской башне пробьют двенадцать, должны были казнить Татти, Щётку, Великого Садовника и Невидимого Трубача.
На этот раз сам король решил присутствовать при казни. Конечно, вместе с королевой, принцессой со всеми придворными.
Это было большое событие. Ведь невидимки редко выходили из дворца. А если и выходили, то лишь для того, чтобы, придерживая обеими руками колпак, добежать до кареты и сесть в неё.
В честь такого события весь дворец был украшен флагами. А с перил свешивались ковры, похожие на высунутые языки.
Посреди площади стояли четыре виселицы. И люди, которые пришли на площадь, вздрагивали, когда видели эти виселицы.
У мужчин лица были мрачные и решительные. А у женщин испуганные и печальные.
— Надо казнить преступников как-то побыстрее, — Цеблион извивался, крутился возле короля. — Как-то скоренько, уютненько, по-домашнему незаметненько… Не нравятся мне что-то сегодня лица этих мужланов. И главное — их глаза, глаза… Случайно вы не видели моего сына?
