— Розы! Ландыши! Принцесса!.. Девчонка!.. — Цеблион одним бешеным прыжком кинулся на ту, которая пахла ландышами.
Он схватил её за плечи и затряс изо всех сил. Колпак-невидимка свалился на пол.
И все увидели Татти. Она стояла посреди зала и вся серебрилась, как будто была покрыта инеем.
На светлых волосах Татти был венок из ландышей. Ландыши падали на румяные щёки и горячие уши. Ландыши висели на шее, как ожерелье. Они выглядывали из рукавов и торчали из карманов её старого передника. Даже к единственному башмаку длинной болотной травой были привязаны пучки ландышей.
Ландыши были свежие и упругие. Кое-где на них ещё блестели капли росы. И ландыши пахли тишиной. Они пахли влажной землёй и немного лесными озерами.
Щётка так загляделся на Татти, что забыл обо всём на свете.
— Какая ты красивая!.. — прошептал он. — Только не надо было этого делать. Ты попалась потому, что хотела мне помочь.
Татти тряхнула светлой головой. Ландыши от этого запахли ещё сильнее.
— А ты попался потому, что хотел помочь мне, — сказала она. — А поляну, где растут ландыши, мне показали светлячки.
Цеблион от ярости кусал себе руки. На руках оставались полукруглые следы зубов, похожие на собачьи укусы.
— Из-за такой жалкой, ничтожной девчонки… Из-за каких-то светлячков, мышей… — стонал он. — Всё погибло! Такой великий замысел! Такая идея! О… мой сын!
— Мы тебя казним!!! Слышишь, мерзкая девчонка??? — заорал министр Войны. — Мы тебя казним!!!
— Ну и пусть! — сказала Татти своим ясным, звенящим голосом. — А может быть, я хочу, чтобы меня казнили!
Это Татти сказала просто так. Ей хотелось позлить невидимок.
— И войны не будет! — крикнул Щётка.
— А тебя мы тоже казним!
— Ну и пожалуйста! Подумаешь! Плакать не буду!
— Зато я спасла своих братьев, — сказала Татти. В этот момент у неё было такое счастливое и любящее лицо, что у Цеблиона от ярости по щекам поползли круглые красные пятна. — Я знаю, они всё равно ни за что не согласились бы ткать для вас материю, а теперь…
— Не согласились? — злобная усмешка исказила лицо Цеблиона. — Смотри, глупая, наивная девчонка!
Цеблион повернул Татти и грубо толкнул к окну.
Татти увидела дом своих братьев. Он был освещён снизу доверху. Она увидела старшего брата, его широкие плечи. Рядом с ним — младшего, высокого, тонкого, с волосами, падающими на лоб. Вот они наклонились над ткацким станком, что-то перекручивая, перевивая.
— Видишь! Видишь! Видишь! — с торжеством завизжал Цеблион.
