Дезирэ не находила этому объяснение, но здесь, в Каса-дель-Агила, в первый раз в жизни она почувствовала, что она дома. Прошла всего неделя, а она успокоилась и чувствовала себя умиротворенной, поддавшись неспешному ритму жизни.
Жить в одном доме с Рафаэлем было мукой, но мукой сладчайшей. Быть так близко и вместе с тем — так далеко! Они почти каждый день катались верхом, разговаривали, смеялись. Словом, были счастливы, не замечая ничего вокруг.
Но именно потому, что она вела себя безупречно, ей было так тяжело. Она тосковала по его рукам, по его губам.
Надо было остаться в Мадриде!
Дезирэ спустилась в закрытый дворик позади дома, где они обычно завтракали. Еще не было восьми, а уже чувствовалась жара. Она удивилась, не увидев Элены, которая обычно вставала очень рано.
Элена спустилась во дворик, когда Дезирэ уже заканчивала завтрак. Она была бледна и пожаловалась на головную боль.
— Я обещала, что приеду сегодня в деревню, привезу разноцветные фонарики и помогу подготовиться к завтрашней фиесте. Это мой последний праздник, и я хочу, чтобы все прошло хорошо.
Дезирэ знала, что последние несколько дней Элена наведывается по делам в деревушку Риофрио, где живут многие слуги и арендаторы поместья.
— Может быть, мне поехать вместо вас? — предложила Дезирэ.
— Мне как-то неловко…
— Элена, я буду рада помочь. Разрешите отплатить вам хотя бы немного за вашу доброту ко мне.
— Вам придется долго ехать по жаре, — предупредила Элена.
— Тем более ехать надо мне, а не вам, — твердо заявила Дезирэ. — Вы плохо себя чувствуете, а я совершенно здорова.
Элена наконец согласилась. В холле, уже в костюме для верховой езды, Дезирэ столкнулась с Рафаэлем.
— Доброе утро. Куда это вы торопитесь в такую рань?
Дезирэ объяснила.
— Я поеду с вами.
— Но вы только что вернулись, — возразила она, заметив его пыльные сапоги.
— Я выпью чашку кофе и буду готов.
Она проведет с ним целый день! Хотя и будет мучиться. Но, когда дело касалось Рафаэля де Веласко, ее разум испарялся как вода под лучами горячего испанского солнца!
Деревня Риофрио состояла из ряда домов, окружавших центральную площадь, церквушки и таверны. В центре площади был фонтан, где женщины стирали белье.
Их окружила веселая толпа крестьян.
— Эта дама — мой друг, — сказал Рафаэль и, подняв ее руку, чтобы было видно всем, поцеловал ее. — Отнеситесь к ней так, как вы относитесь к донье Элене.
Дезирэ поняла, что эта демонстрация должна была обеспечить ее безопасность, и улыбнулась.
