— Книга, — поняла она, — в твоей голове. Вся. Как Тора — в голове Моисея, спустившегося с Синая к своему народу.
Хьюго покачал головой.
— Да, — сказал он. — И нет.
Почему-то Марии была понятна и эта фраза, отрицавшая сама себя.
Хьюго принес рюкзак и, достав черные листы, положил их на белые. Ночь легла на день.
— Мне должны позвонить, — сказал Хьюго. — Еще вчера должны были.
— Кто? — удивилась Мария. — Думаешь, позвонит Говард?
Покопавшись в рюкзачке, Хьюго нашел мобильный телефон.
— Вот голова… Я же выключил его, когда мы вошли в здание ФБР. Представляешь? А я еще удивляюсь, почему нет звонка.
Он включил аппарат, и звонок раздался почти сразу.
— Мистер Мюллер, наконец-то! — хриплый баритон был Хьюго не знаком, но он не ошибся, ответив:
— Прошу прощения, профессор Аллен.
Хьюго включил внешний динамик, чтобы Мария тоже смогла слышать.
— Книга у вас?
— Д-да, — протянул Хьюго, — но…
— Приезжайте, — не пригласил, а приказал профессор и даже не сказал — куда, полагая, что Хьюго сам это знает.
— Я… не один.
— Не имеет значения, — голос был нетерпелив. — Главное — привезите книгу.
— Кто это? — спросила Мария, когда Хьюго нажал кнопку отключения связи. — И почему он говорит, будто…
— Будто имеет право приказывать? Это профессор Генри Аллен, муж нашей директрисы, председатель попечительского совета библиотеки. Он ректор нашего университета, ты должна его знать, он подписывал твое назначение, а профессор имеет привычку лично беседовать с каждым, кого принимает на работу.
— Вспомнила, — кивнула Мария. — Наша, как ты говоришь, беседа продолжалась пятнадцать секунд. Я вошла, он встал из-за стола, высокий, стройный, с усами а-ля Пуаро и трубкой в зубах а-ля Черчилль. «Мисс Барбьери, — сказал он, — рад поздравить, вам у нас понравится, уверен». Кивком дал понять, что аудиенция окончена, я повернулась и вышла.
— В этом весь ректор, — улыбнулся Хьюго. — Резкий, но, говорят, хороший ученый. Я видел его раз пять или шесть. Первый — при таких же обстоятельствах, как ты. А потом несколько раз на заседаниях попечительского совета.
— Он хочет тебя видеть? Зачем?
— Нас, — поправил Хьюго. — Пойдем, ждать ректор не любит. Честно говоря, не понимаю, почему я сразу к нему не обратился. Нет, понимаю, конечно: мне и в голову не пришло, потому что я знал — больше пятнадцати секунд профессор слушать не станет.
В доме на Четвертой Южной улице свет горел только на втором этаже. Хьюго позвонил, и на пороге возник высокий силуэт — осанистая фигура на фоне ярко освещенной прихожей.
