— Девять часов сорок три минуты, — не удивившись вопросу, сообщил портье.
Значит, они проспали почти четырнадцать часов. Хью, свернувшийся калачиком, медленно повернулся, открыл глаза и приподнялся на локтях.
— Мистер Мюллер скоро спустится, — сообщила Мария, и портье, удовлетворившись информацией, пожелал доброго утра. В трубке щелкнуло.
Хьюго сел на кровати, свесив ноги, черный параллелепипед лежал у него на коленях. Мария подошла и села рядом.
— Мы опоздали на самолет, — сообщил Хьюго. Пальцы его гладили края бывшей обложки, он ожидал ощутить космический холод, но это была всего лишь черная бумага хорошего качества.
Они не разговаривали друг с другом. Любые слова казались лишними, потому что без слов было понятно, что нужно собрать вещи, одеться, положить в рюкзак черную стопку проклеенной бумаги и спуститься в холл, чтобы заплатить за дополнительные сутки и заказать билет на сегодняшний рейс.
Самолет вылетал вечером, и они весь день бродили по городу, зашли в кафе, чтобы молча поесть, несколько раз проходили мимо фотоателье Раттенбойма и длинного здания ФБР.
В самолете Мария обернула ноги Хьюго пледом и подложила под его голову подушку. Он заснул сразу и проснулся через час, когда колеса коснулись посадочной полосы.
В аэропорту было шумно, и они поспешили на улицу, где взяли такси. Сели на заднее сиденье, и водитель бросил на пассажиров вопросительный взгляд. Такой же взгляд поднял на Марию Хьюго, и она прервала затянувшееся молчание:
— У нас остались две копии, верно? Книга не пропала. Поедем к тебе.
Когда они вошли в квартиру, Хьюго поставил рюкзак у двери, медленно прошел в комнату и опустился в кресло, не глядя, как Мария спешит к столу, достает из ящика пластиковую папку…
— Ты знал? — растерянно сказала Мария. — Ты предполагал? Ты думаешь, что и второй экземпляр…
В папке лежала толстая стопка белой бумаги.
— Да, — кивнул Хьюго. — Можно, конечно, проверить, но это так.
Белая бумага лежала и во второй папке.
Хьюго сел перед ноутбуком и, нервничая, нажал нужные клавиши. Он знал, чего ждать, но надеялся… Всегда остается надежда. Надежда умирает последней.
Папка, в которую он записал отсканированные файлы книжных страниц, была пуста.
— Можно спросить, — пробормотал Хьюго. — Я посылал запросы и прикладывал файл со сканом страницы. Возможно…
Он знал, что это не так.
— Почему? — спросила Мария.
Она понимала, что Хьюго не мог знать ответа, — вопрос спросился сам собой.
— Потому, — сказал Хьюго, — что не могло быть иначе. Ответ показался Марии исчерпывающим.
