– До свиданья! – сказал он Пауку.
– Встретимся еще не раз, – лениво ответил тот и засмеялся.
Надзиратель долго вел Славку по тюремным коридорам и лестницам, и наконец они пришли в кабинет начальника тюрьмы.
В просторной комнате, такой же мрачной, как и вся тюрьма, начальник разговаривал с парторгом Коршунской школы – преподавателем истории Филиппом Павловичем.
Славка растерянно отступил назад, задержался у двери.
– Ну вот, – сердито сказал начальник тюрьмы – низкий и толстый человек в военной фуражке, сдвинутой на затылок, и с животом, туго перетянутым ремнем, словно разрезанным надвое, – отдаем тебя на поруки Коршунской школе. Смотри! Малейшая провинность – и в колонию! – Он выразительно присвистнул, изображая паровозный сигнал.
От неожиданности услышанного Славка так растерялся, что не поздоровался с учителем, не поблагодарил грозного начальника тюрьмы.
У крыльца стоял запряженный в знакомый ходок Трошка с мокрой от дождя спиной и приветливо косил на Славку добрым глазом.
Никогда еще Славка не замечал, что ненастье может быть так прекрасно. Точно отполированные, блестели и казались новыми крыши домов, водосточные трубы и крашеные уютные лавочки у заборов. В палисадниках с разноцветных листьев скатывались и падали на сырую землю крупные капли дождя. Канавы стали арыками, по ним с шумом неслись желтоватые, глинистые потоки воды, вздымая грязную пену. Расцвеченная лужами, блестела земля на дороге. Туман окутывал город, небо, горизонт.
– До чего же хорошо! – вслух сказал Славка, по привычке усаживаясь на козлы и подбирая в руки вожжи.
Филипп Павлович ничего не ответил и только понимающе улыбнулся в моржовые усы. Не хотелось ему читать мораль заблудившемуся молодому человеку, но все же не удержался от упрека:
– Вот, Макаров, а мог бы ты сейчас не под дождем из тюрьмы ехать, а гулять по Риму, под ясным небом Италии… Вот он, секрет жизни!
Славке в этот момент было не до Италии. Дорога от Брусничного до Коршуна казалась ему прекраснее и значительнее всех дорог мира. Жаль было одного – в Коршуне он не встретит Федора Алексеевича, не сможет сказать ему великое спасибо.
«Говорят, что на расстоянии можно передать свою мысль, если страстно захочешь этого», – подумал Славка и сосредоточил все свои мысли, все свои желания на одном: чтоб услышал его учитель. Сумасшедшая радость охватила его.
…И Федор Алексеевич почувствовал Славкины мысли.
В эту минуту поезд приближался к границе Италии.
